Идея о переходе к формированию российского правительства на основе парламентского большинства – партией или коалицией партий, завоевавших на выборах в Государственную думу свыше половины депутатских мандатов, – как известно, давно имеет определенное хождение в отечественном "политическом классе". В последнее время она снова оказалась в "повестке дня", но лишь сравнительно небольшая часть рядовых российских избирателей это заметила: 28% участников опроса заявили, что "знают" (8%) или "что-то слышали" (20%) о том, что некоторые политики выступают за такой порядок формирования правительства; остальные же либо впервые услышали об этом от интервьюеров (60%), либо затруднились с ответом.

Тем не менее, половина опрошенных смогла так или иначе оценить эту идею: 24% – позитивно, 27% – негативно, причем подавляющее большинство давших как ту, так и другую оценку ответили и на открытые вопросы о том, почему они одобрили или не одобрили ее. Очевидно, что не только респонденты, ничего не знающие о высказываниях российских политиков на эту тему, но и "что-то слышавшие" об этих высказываниях не имеют, как правило, практически никакого представления об аргументации, используемой сторонниками и противниками такой инновации. Поэтому их собственные суждения по этому поводу не столько воспроизводят аргументы политиков и экспертов, сколько отражают представления рядовых граждан о том, как должны строиться отношения между политическими партиями и правительством.

Однако прежде, чем мы обратимся к этим суждениям, следует отметить, что позиции респондентов весьма ощутимо варьируются в зависимости от их электоральных пристрастий: если сторонники "Единой России" довольно решительно отвергают идею "партийного правительства" (21% – одобряют ее, 37% – не одобряют), то приверженцы КПРФ еще более определенно высказываются в ее пользу (соответственно, 39% и 16%). Этот факт не может быть объяснен какими-либо ситуационными предвыборными расчетами: как показывают исследования ФОМа, сторонники "Единой России" оптимистичнее в оценках перспектив "своей" партии на предстоящих выборах, чем приверженцы компартии. К тому же очевидно, что шансы "партии власти" на формирование коалиции большинства в Государственной думе – коалиции, которая в случае принятия принципа "партийного правительства" могла бы установить контроль над Белым домом, – выглядят намного предпочтительнее, чем шансы КПРФ. Так что едва ли можно предположить, что благожелательность коммунистического электората к этой идее обусловлена надеждами на политические дивиденды именно для партии Г. Зюганова, – да и в ответах тех, кто поддерживает данную инновацию, на открытый вопрос о причинах их позитивного отношения к ней этот мотив практически не слышен. В чем же тогда дело?

Чтобы разобраться в этом, следует обратить внимание на первую реакцию участников фокус-групп на само понятие "партийное правительство" и вопросы, касающиеся достоинств и недостатков такой схемы формирования высшего органа исполнительной власти.

Когда модератор московской фокус-группы спрашивает респондентов, понимают ли они, что означает словосочетание "партийное правительство", происходит следующий – на первый взгляд, довольно загадочный – обмен репликами:

• "1-я участница: Ну это коммунисты, что ли, во главе будут?

2-й участник: Партия у нас одна.

1-я участница: Я неправильно поняла Вас. Я, например, так поняла: коммунисты во главе правительства.

Модератор: У Вас есть какая-то версия?

3-я участница: Нет, это, наверное, любая партия, которая дает место правительству. Только с одной партией.

Модератор: А у Вас?

4-й участник: Коммунистическая партия, потому что коммунисты... " (ДФГ, Москва).

Последнего участника никто не перебивает; он сам теряет мысль, будучи, кажется, не в силах объяснить, почему у него возникла такая ассоциация.

Чуть позже модератор спрашивает у одной из респонденток: "если правительство формируется той партией, которая во время выборов набрала большинство голосов в парламенте", то это хорошо или плохо? И респондентка, обладательница высшего филологического образования, сторонница Г. Явлинского, говорит, что это очень плохо, поскольку "получается какое-то единовластие, как при застое, то есть никакой оппозиции, вообще ничего; есть одна партия, которая как бы свой курс всем навязывает". После чего на уточняющий вопрос о недостатках кабинета, сформированного одной партией, отвечает одним словом: "тоталитарность" .

Откликаясь на это, еще несколько участников групповой дискуссии соглашаются, что ее опасения не беспочвенны. Один из них объясняет свое настороженное отношение к идее "партийного правительства" так:

• "Потому что сверху донизу пойдет – это партия, партия, партия"
(ДФГ, Москва).

На другой фокус-группе обсуждение данного сюжета начинается следующим образом:

Модератор: А как вы понимаете словосочетание "партийное правительство"? Что это значит?

1-я участница: По всей видимости, принадлежащее какой-то одной партии. Хотя, в принципе, могут и сочетаться несколько партий.

1-й участник: У меня ассоциации сразу возникают с коммунистами.

2-й участник: С партбилетами, да?

1-я участница: Да, с тем строем" (ДФГ, Воронеж).

Нечто подобное происходит и на третьей фокус-группе: после того как респонденты, отвечая на вопрос модератора, говорят, что "партийное правительство" – это практика, при которой "какая партия победила, та и создает правительство" , один из участников дискуссии без видимого повода, но зато весьма темпераментно бросается на защиту многопартийности.

1-й участник: Они и нужны – партии. Если одна партия будет править, это уже будет не то. Но если будет вторая, то это уже будет дисбаланс какой-то.

2-й участник: Будет контроль.

1-й участник: Нужна многопартийность.

3-я участница: Это прогресс.

1-й участник: Нужна многопартийность, чтобы был дисбаланс какой-то. А если будет однопартийность, то это будет то, что у нас раньше было" (ДФГ, Санкт-Петербург).

Таким образом, оказывается, что идея о формировании правительства на партийной основе ассоциируется в сознании многих наших сограждан с советским прошлым, причем такие ассоциации возникают легко и спонтанно. Участники фокус-групп даже не пытаются понять и объяснить своим собеседникам, почему упоминание о "партийном правительстве" побуждает их говорить о коммунистах, однопартийной системе, о "том строе". Более чем поверхностная аналогия между системой, предполагающей регулярную смену правительств по воле избирателей, дающих мандат на управление государством той или иной партии, и партийно-государственным симбиозом советского образца в известной мере провоцируется, вероятно, уже семантическим сходством: словосочетание "партийное правительство" напоминает накрепко засевшие в памяти советского человека клише – такие, как "постановление партии и правительства", и т.п.

Распространенность этой спонтанной аналогии, очевидно, и предопределяет отмеченную выше зависимость между электоральными предпочтениями граждан и их взглядами относительно желательности или нежелательности перехода к "партийному правительству".

При этом следует отметить, что участники опроса, поддержавшие эту идею, сравнительно редко напрямую аргументировали свою точку зрения ссылками на советский опыт – такие ссылки встречаются примерно в 5% высказываний респондентов, одобряющих предложение о "партийном правительстве" (1% от всей выборки):

• "Партия лучше вела, жизнь была лучше"; "вспоминаю хорошую жизнь при однопартийной системе"; "как при социализме – будет порядок"; "жилось легче, лучше было при партии"; "раньше был порядок, люди работали, заводы работали, то есть при партийном руководстве будет больше порядка"; "будет работа, как раньше – при коммунистах, жизнь наладится"; "когда раньше существовала КПСС, она и руководила, и жили мы хорошо; так и сейчас надо: если партия победила, пусть она и формирует правительство"
(открытый вопрос).

Однако и в некоторых других высказываниях сторонников "партийного правительства", вроде бы напрямую не апеллирующих к советскому опыту, сквозит мысль о том, что переход к этому принципу формирования правительства позволит уйти от "издержек", обусловленных политическим плюрализмом, многопартийностью. Респонденты говорят, например: "меньше будем депутатов кормить"; "меньше будем думцев содержать, порядка больше". В действительности переход к формированию правительства парламентского большинства, разумеется, никакой "экономии" за счет депутатского корпуса не предполагает, и если респонденты говорят об этом, то лишь потому, что "партийное правительство" в их восприятии предстает как правление одной партии, несовместимое с реальным парламентаризмом. Не случайно один из респондентов, объясняя свое согласие с этой идеей, декларирует: "Я вообще за однопартийность".

А некоторые сторонники "партийного правительства" высказываются на эту тему в тональности, живо напоминающей риторику о "ведущей и направляющей" роли партии, о непреходящем "единстве партии и народа" и т.д.

• "Честность – основное качество партийных работников"; "будут отчитываться и отвечать перед партией и народом"; "в партии знают людей, могут назначить достойных".

Однако значительно чаще ассоциации с советским прошлым возникают у тех респондентов, которые отвергают идею "партийного правительства". Некоторые из них прямо говорят о том, что подобный опыт – оцениваемый ими негативно – у нашей страны уже был:

• "Уже в советское время так было – ничего хорошего это не дало"; "был печальный опыт с КПСС"; "отдает прошлым";
"не хочу коммунизма"; "это возврат назад, к коммунистическим временам"; "у нас уже была одна партия"; "опять придем к единовластию"; "с ней сталкивались 74 года"; "это будет то же самое, что и Политбюро: от чего ушли, к тому и придем"; "был опыт с коммунистической партией"

Другие, не ссылаясь прямо на опыт прошлого, прогнозируют установление диктата одной партии и крушение демократического порядка:

• "Это будет тоталитарное правительство, рука руку будет мыть"; "одна партия может захватить всю власть"; "будет навязывание всем партийного мнения"; "партийная монополия"; "не будет альтернативы правительству"; "будет только одно мнение и одна политика"

Третьи высказываются за то, чтобы в правительстве были представлены разные партии:

• "Нужны разные партии и в правительстве";
"в правительстве должны быть люди, представляющие разные взгляды, отстаивающие разные права"; "чем больше мнений, тем лучше"; "одна партия ничего путного не придумает"; "в правительстве должна быть разнопартийная система выбора"; "в правительство должны входить разные представители партий с разными взглядами"; "а почему только одна партия должна быть в правительстве?" (открытый вопрос, 3% ответов).

Представления о том, что переход к "партийному правительству" чреват уничтожением политического плюрализма, навеяны, безусловно, воспоминаниями о советской эпохе. В совокупности высказывания, несущие на себе отпечаток таких воспоминаний, составляют не менее трети ответов респондентов, возражающих против рассматриваемой инновации.

Довольно многочисленные реплики респондентов, выступающих за многопартийность в правительстве, могут вызвать удивление: казалось бы, перспектива межпартийных разногласий в Кабинете министров должна восприниматься россиянами крайне негативно – ведь они и так зачастую упрекают правительство и отдельных его представителей в том, что последние занимаются "политикой", пренебрегая своими прямыми обязанностями. Однако следует учесть, что многие из наших сограждан трактуют само понятие "правительство" расширительно, имея в виду не столько высший орган исполнительной власти, сколько всю совокупность "правящих", едва ли не весь истэблишмент. Такая подмена понятий ведет, очевидно, к тому, что многие трактуют идею об однопартийном правительстве превратно: как предложение о полном отстранении всех прочих партий от процесса принятия решений. Высказываясь за участие разных партий в "правительстве", они, соответственно, ратуют не столько за межпартийные дебаты на заседаниях Кабинета министров, сколько за политический плюрализм в России. Во всяком случае, некоторые высказывания против идеи "партийного правительства" свидетельствуют об этом вполне определенно:

• "Система должна быть многопартийная – при однопартийной системе мы уже жили, больше не хотим"; "оппозиция нужна всегда"; "от разных партий – разные мнения, в одной партии все спелись"; "одна партия – одно мнение, этого мало"; "она не может, одна партия, знать за всех".

При этом, однако, примерно каждый десятый из числа противников идеи "партийного правительства" аргументирует свою точку зрения диаметрально противоположным образом: негативно оценивая многопартийность как таковую, они полагают, что участие партий в формировании правительства обернется хаосом:

• "Сама многопартийность напоминает стадо"; "будет разногласие в правительстве"; "базара будет много слишком, никогда не придут к единому мнению"; "будут тянуть в разные стороны"; "партии не найдут между собой компромисса"
(открытый вопрос, 2% ответов).

Еще чаще критики обсуждаемого предложения просто говорили об эгоизме партий и признавались в неприязни как к действующим партиям, так и к этому политическому институту в принципе – такие высказывания составляют четверть всех реплик противников "партийного правительства".

• "Своих людей пропихнут – и будут прикрывать"; "партия решает только свои задачи"; "будут ставить людей, угодных им, а не народу"; "жулики выдвинут своих жуликов"; "это будет связано с коррупцией"; "партии ничего не сделали хорошего"; "я партий вообще не признаю никаких"; "ни одна партия сегодня не заслуживает доверия"; "надоели эти партии, а спросить не с кого"
(открытый вопрос, 5% ответов).

Приводился и другой аргумент, органически связанный с этой же неприязнью к партиям, с недоверием к данному институту: респонденты говорили о том, что правительство должно формироваться исключительно как команда профессионалов, которые могут состоять в разных партиях либо – что, по мнению некоторых, еще лучше – быть беспартийными.

• "Нужно выдвигать профессионала, невзирая, в какой партии он состоит"; "специалисты могут быть в разных партиях"; "правительство должно быть сформировано из умных людей даже тех партий, которые не прошли в выборах"; "я верю в человека, а не в партию"; "демократичнее беспартийное правительство"; "в правительстве должны быть профессионалы, хозяйственники"; "считаю, что правительство не должно быть партийным"
(открытый вопрос, 3% ответов).

Следует отметить, что если идея "партийного правительства", как мы видели, довольно часто порождает ассоциации с советским опытом, то ассоциации с опытом западных стран, в которых принцип формирования правительства на основе парламентского большинства реализуется на практике, возникают у респондентов гораздо реже. Лишь примерно каждый двадцатый из числа сторонников этой идеи ссылается на мировой опыт:

• "Международный опыт показывает"; "так принято в цивилизованных странах"; "в других странах есть такая система – будем учиться, раз сами не можем"; "во многих странах Европы так делают – и нормально"; "во всем мире так, это мировая практика"; "везде так, во всем мире"
(открытый вопрос, 1% ответов).

Впрочем, надо сказать, что наши соотечественники имеют, как правило, более чем смутные представления о том, как формируются правительства в западных демократиях. Участники петербургской фокус-группы уверенно говорили, например, что в США оно формируется совместно республиканцами и демократами, которые якобы представлены в нем в пропорциях, определяющихся результатами выборов.

Лишь один из участников фокус-групп, инженер из Воронежа, более или менее содержательно высказался по поводу того, что переход к "партийному правительству" неизбежно повлек бы за собой перераспределение властных полномочий между парламентом и президентом.

• "Если мы хотим себе парламентскую республику, как Франция или Англия – по-моему, короче, в Англии премьер-министр управляет всеми делами, – тогда нам надо перераспределить полномочия. Как присутствующие здесь представляют себе перераспределение полномочий от президента к парламенту, кроме как через гражданскую войну? Я – пока никак, если честно. Я не могу себе представить, чтобы люди, администрация президента, да и сам президент добровольно сложили с себя все полномочия, как бы ушли в сторону. Мы просто говорим о тех вещах, которые просто физически сейчас, в данный момент неосуществимы. Мы можем этого хотеть, мы можем развивать дискуссию по этому поводу в Думе, там, не знаю, в Совете Федерации, где угодно, но на данный момент у нас президентское государство, и оно будет президентским, как бы, в ближайшие, ну, сколько-то лет. И смысла нет сейчас этим заниматься. Представляете, допустим, у нас у премьер-министра будут полномочия какие-то мощные, и у президента останутся такие же мощные полномочия. Даже если они не совсем полностью будут пересекаться, хотя это очень сложно сделать, то все равно это будет беспредел"
(ДФГ, Воронеж).

За исключением этого респондента (явно не знающего, отметим, что и в президентских республиках правительства иногда формируются на основе парламентского большинства, – Францию он, как мы видели, называет "парламентской республикой"), никто из участников групповых дискуссий не пытался рассматривать идею о переходе к "партийному правительству" с точки зрения возможных последствий ее реализации для политической системы и государственного строя России в целом.

Тем не менее, примерно каждый десятый противник этой идеи из числа участников массового опроса говорил о том, что формирование правительства должно оставаться прерогативой президента:

• "Правительство – рабочий орган президента, и президент должен решать, кому его формировать"; "за работу правительства отвечает президент"; "правительство должен формировать президент"; "в нашей стране правление президентское, значит, и формировать правительство должен президент"
(открытый вопрос, 2%).

При этом многие сторонники "партийного правительства" подчеркивали, что данный принцип формирования кабинета позволяет избирателям напрямую влиять на его состав, а также гарантирует ответственность правительства перед гражданами – иначе говоря, апеллировали к принципу народного суверенитета. Причем в целом эти доводы звучали примерно в половине ответов респондентов, позитивно оценивающих идею о формировании правительства на основе парламентского большинства.

• "Если выбрало большинство, это наиболее точное мнение народа"; "пусть управляют те, кому больше народ доверяет"; "так и должно быть в принципе – тогда оно будет правительством доверия"; "мы же их выбираем"; "за партию голосуют, и они имеют право формировать правительство"; "это будет народом избранное правительство"; "это наш выбор, это демократия"; "мы выбираем – нужно, чтобы они и работали"
(открытый вопрос, 7% ответов).
• "Большая ответственность перед избирателями, страной"; "хотя бы будет ответственность какая-то, чтобы не на кого было сваливать"; "должна партия отвечать"; "есть кого за жабры взять – ответственность будет"; "если пришел к власти, диктуешь законы, то и отвечай за их исполнение"; "хоть кто-то за что-то отвечать начнет: на следующих выборах за эту партию голосовать никто не будет"; "так как партия будет отвечать за все, она будет стремится все делать хорошо"; "их выбрали мы, а они должны нести ответственность"
(открытый вопрос, 3% ответов).

Стоит отметить, что с точки зрения реализации принципа народного суверенитета различия между "партийным правительством", формируемым по результатам парламентских выборов, и правительством, которое формируется главой государства, приобретающим легитимность в ходе президентских выборов, далеко не столь принципиальны, как это кажется многим рядовым гражданам – а, кстати, и некоторым российским экспертам, обсуждающим эту проблему: едва ли можно всерьез утверждать, что, скажем, английская демократия в этом отношении более "демократична", нежели американская.

Однако весьма показательно, что перспектива перехода к формированию правительства на основе парламентского большинства рассматривается нашими согражданами по преимуществу не столько в "технической", сколько в "идеологической" плоскости. Возможно, это связано с низким уровнем компетентности в подобных вопросах.

Так или иначе, и сторонники "партийного правительства", и его противники выглядят чрезвычайно разнородными по своим идеологическим, ценностным установкам. Среди оппонентов рассматриваемой инновации немало как убежденных приверженцев политического плюрализма, опасающихся возврата к "единовластию", так и людей, испытывающим стойкую неприязнь к любым партиям и институту многопартийности. Но еще более причудливо выглядит идеологический профиль тех, кто выступает за "партийное правительство": основные мотивы согласия с этой идеей – ностальгия по советским временам, с одной стороны, и приверженность фундаментальному для демократического сознания принципу народного суверенитета – с другой.

Страница 2 из 4

§ 2. Формирование, состав и структура правительства в зарубежных странах

Формирование правительства

Конституция и текущее законодательство, как правило, срав­нительно детально регулируют порядок формирования, состав и структуру правительства.

Можно выделить две главные наиболее распространенные модели преобладающей процедуры образования правительства. Одна - формирование правительства на парламентской основе исходя из расстановки сил в парламенте (нижней палате). Такая процедура характерна для парламентских монархий и республик. Другая модель - внепарламентский способ образования высше­го органа государственного управления. Он типичен для прези­дентских республик, стран с монократическими режимами и дуа­листических монархий.

Каждая из моделей имеет значительное число разновиднос­тей. В большинстве парламентских монархий и республик пре­мьер-министр формально назначается главой государства. Он формирует состав правительства и представляет его, а равно про­грамму правительственной деятельности, на утверждение парла­мента. Парламентская инвеститура (утверждение) дается либо нижней палатой (Великобритания), либо обеими палатами (Ита­лия). Только после получения инвеституры производится оконча­тельное назначение правительства актом главы государства, и оно считается приступившим к исполнению своих обязанностей. Решающее значение при применении данной процедуры имеет расстановка политических сил в парламенте. В случае, если ка­кая-либо партия или блок партий располагает абсолютным боль­шинством депутатских мандатов на пост премьер-министра авто­матически назначается лидер победившей партии (коалиции). По­добная практика характерна для Великобритании, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Индии и ряда других стран.

Сложнее обстоит дело, когда ни одна партия не располагает большинством в парламенте. В этом случае глава государства про­водит консультации с лидерами партий, представленных в парла­менте (нижней палате), пытаясь выяснить возможности и шансы того или иного политического деятеля. В некоторых странах (Бель­гия, Нидерланды и др.) в этом случае назначается не премьер-министр, а форматор правительства, который проводит закулис­ные переговоры с руководством партий, представленных в парла­менте (нижней палате). В случае неудачи переговоров форматором назначается новое лицо. В результате правительственный кризис нередко затягивается на весьма длительный срок. Известны слу­чаи, когда (например, в Нидерландах) правительственные кризи­сы длятся месяцами. В случае, если прийти к соглашению не уда­ется, назначаются досрочные парламентские выборы. Однако, поскольку политические партии обычно опасаются слишком час­того голосования, на практике путем различного рода сделок до­стигаются компромиссные решения.

В ряде стран (ФРГ, Япония, Швеция и др.) применяется про­цедура, при которой глава правительства формально избирается парламентом или нижней палатой. В ФРГ кандидат на пост канц­лера предлагается президентом и считается избранным, если по­лучил абсолютное большинство голосов. В Японии в случае разно­гласий между палатами окончательное решение принадлежит Палате представителей. В Швеции избранным считается канди­дат, против которого не проголосовало большинство депутатов Риксдага. (Подобное правило привело к тому, что в октябре 1978 года в стране было сформировано правительство, распола­гавшее поддержкой лишь 10% депутатов.)

Сравнительно редко встречается практика, когда все члены правительства избираются парламентом. Один из немногих приме­ров такого рода - Швейцария, где Федеральный совет (прави­тельство) в составе семи человек избирается на совместном засе­дании обеих палат федерального собрания на срок полномочий нижней палаты.

На практике процедурные различия в порядке формирова­ния правительства в парламентарных монархиях и республиках хоть и имеют юридическое значение, не предопределяют ни его состав, ни программу. Решающая роль в формировании прави­тельства и назначении его главы принадлежит руководству поли­тических партий, располагающих парламентским большинством. Это приводит к тому, что вопрос о кандидате на пост главы пра­вительства предрешается заранее, если только одной из партий или ранее образованному блоку партий удастся захватить боль­шинство мест в законодательном органе. Нередко партия, находя­щаяся в оппозиции, уже заранее создает так называемый "тене­ вой кабинет", который превращается в правительство, если партия добивается успеха на парламентских выборах. Подобная практика с некоторыми нюансами существует в Великобритании, Канаде, Австралии, ФРГ и ряде других стран.

Примерно таким же образом решается проблема формирова­ния правительства победившей партией в тех освободившихся странах, где восприняты в той или иной мере принципы парламента­ризма (Индия, Малайзия, Сингапур).

Определенной спецификой отличается процедура формиро­вания правительства в республиках со смешанной формой прав­ления. Во Франции, согласно Конституции 1958 г., премьер-ми­нистр и члены правительства по его представлению назначаются президентом Республики. В условиях совпадения президентского и парламентского большинства вопрос о назначении правитель­ства решается главой государства самостоятельно. Иначе обстоит дело, когда поддержка президента парламентским большинством отсутствует. (Такие ситуации складывались в Пятой республике уже трижды.) В этом случае президент вынужден поручать фор­мирование правительства лидеру победившей партии.

В президентских республиках глава государства сам являет­ся носителем правительственной власти. Он подбирает, назначает и увольняет членов кабинета. В США они назначаются президен­том формально "по совету и с согласия Сената". Однако на прак­тике случаи негативной реакции Сената чрезвычайно редки. Го­раздо больше возникает проблем с отысканием таких кандида­тов, которые бы в последующем не были уличены в различного рода махинациях и злоупотреблениях.

Состав и структура правительства

В состав правительства помимо его главы входят обычно го­сударственные министры, министры, министры без портфеля, статс-секретари, а также младшие министры и парламентские секретари. В одних странах ранг государственного министра выше обычного (Франция, Португалия), в других - считается более низким (Великобритания); в Японии государственными министра­ми именуются все члены правительства. Очень редко во главе министерства стоят сразу два или более министров (случай, изве­стный в практике Финляндии). Значительно чаще наряду с мини­стром для руководства департаментом назначается статс-секре­тарь, который либо выполняет функции заместителя министра, либо ведает определенным участком работы внутри данного ве­домства. Иногда назначаются министры или статс-секретари при президенте либо при премьер-министре, особенно если последние возглавляют одновременно определенные департаменты. Парла­ментские секретари включаются в состав правительства в сравни­тельно небольшом числе государств (Великобритания и некото­рые другие). Их основное назначение - поддержание контактов и связей с парламентом и оказание давления на парламентариев.

В подавляющем большинстве зарубежных стран жестко фик­сированные структура и численный состав правительства отсут­ствуют. Они определяются всякий раз при создании нового пра­вительства или его реорганизации. Преобладающей тенденцией остается рост числа министерств и ведомств, связанный с усложнением функций государства. Но, конечно, этот рост имеет есте­ственные пределы. Определенное влияние оказывают нацио­нальные традиции, соглашения между различными политически­ми силами, особенно при формировании коалиционных прави­тельств. Во многих развивающихся странах принимается во внимание также необходимость обеспечения представительства различных этнорегиональных или этнонациональных групп. Иног­да распределение мест и постов в правительстве между группами фиксируется в официальном акте, как это имело место, напри­мер, в Ливане. В соответствии с так называемым Национальным пактом 1946 года они были распределены между основными поли­тико-религиозными общинами.

В отдельных странах, например в США и Швейцарии, зако­нодательство устанавливает строго лимитированное число мини­стров - членов кабинета. В США за более чем 200-летний период количество министерств выросло с 3 до 13. Кроме того, имеются три военных департамента (армии, военно-морского флота, воен­но-воздушных сил). Последние министерства по времени созда­ния - министерство транспорта, министерство энергетики и ми­нистерство образования. Министры официально называются в США секретарями (кроме министра юстиции, именуемого "генераль­ный атторней", и министра связи, именуемого "генеральный почт­мейстер"). Министерства носят официальное наименование депар­таментов. Многочисленные попытки осуществить реформу кабине­та и увеличить численность министерств за счет их разукрупнения успеха не имели. В результате в США до сих пор сохраняются министерства, ведающие весьма разнородными областями, а не­которые министерства вынуждены осуществлять далеко не свой­ственные им функции. Выход из подобного положения вашингтон­ская администрация нашла в создании помимо кабинета двух дру­гих разновидностей центральных административных органов - исполнительного управления президента и системы "независимых" агентств (учреждений).

Законодательство ряда стран устанавливает некоторые фор­мальные требования, предъявляемые к членам правительства. Наиболее важные из них связаны с осуществлением депутатско­го мандата. В США, Франции, Норвегии и некоторых других странах установлено, что участие в правительстве несовмес­ тимо с осуществлением парламентского мандата. Подобное правило способствует усилению независимости правительства от парламента. В странах, где решающую роль в формировании правительства играет руководство партии, контролирующей боль­шинство мест в парламенте, применяется обычно прямо проти­воположное правило. В Великобритании, например, премьер-министр и большинство ведущих министров должны быть депу­татами Палаты общин.

Сравнительно редко встречаются возрастные ограничения. В Габоне, в частности, действовало правило, согласно которому членом правительства не может быть назначено лицо моложе 28 и старше 55 лет.

Персональный отбор членов правительства законодательство большинства стран относит к ведению главы исполнительной вла­сти. На практике подбор членов правительства в решающей сте­пени связан с тем, какая политическая партия или блок партий являются в данный момент правящими. Так, в Великобритании и других странах, где существует двухпартийная система, лидер победивший партии, занимая пост премьер-министра, назначает членами правительства представителей руководства своей партии. Аналогично положение в тех странах, где полностью доминирует в парламенте одна партия. Более сложен партийный состав при создании коалиционных правительств. Во многих зарубежных стра­нах заметно возрастает участие в правительстве представителей профессиональной бюрократии и технократии. Они полностью до­минируют в аппарате премьер-министра и министров.

Срок полномочий правительства определяется на основе раз­личных критериев. В президентских республиках оно назначается в принципе на срок полномочий самого главы исполнительной вла­сти. В парламентарных странах правительство остается у власти до тех пор, пока пользуется поддержкой большинства в парла­менте. Практика свидетельствует, однако, о гораздо большей мо­бильности. Так, в США, где президент избирается на 4 года, сред­ний срок пребывания в должности члена кабинета не превышает 2,5-3 лет. В Италии после окончания второй мировой войны сме­нилось почти полсотни правительств. В президентских республи­ках смена главы государства влечет за собой создание нового пра­вительства. В парламентарных странах аналогичные последствия порождает смена премьер-министра. Однако смена премьер-мини­стра при сохранении парламентского большинства той же партией не обязательно приводит к существенным персональным измене­ниям. Об этом свидетельствует, в частности, опыт Японии и других стран. Сравнительно часто персональные изменения в составе пра­вительства осуществляются путем его реорганизации без замены премьер-министра. Удобство такой процедуры состоит в том, что она не требует санкции парламента или новой инвеституры.

Порядок деятельности правительства

Функционирование правительства как коллегиального орга­на при решении политических проблем и вопросов общего управ­ления во многом зависит от формы правления и характера поли­тического режима, расстановки политических сил, сложившихся традиций и обыкновений. В президентских республиках заседания кабинета проводятся по усмотрению носителя исполнительной власти, и какая-либо строгая периодичность в их созыве отсут­ствует. Основной формой работы кабинета остается не столько коллективное обсуждение, сколько решение вопросов тем или иным руководителем правительственного департамента, путем непосредственного их обсуждения с президентом. При рассмотре­нии вопросов, затрагивающих интересы многих ведомств, напри­мер бюджетных, проводятся многочисленные совещания заинте­ресованных руководителей (нередко под председательством пре­зидента), в ходе которых отрабатывается проект решения. В таких совещаниях, в частности в США, принимают участие не только члены кабинета, но и руководители исполнительного управления президента, ведущие чины аппарата сотрудников Белого дома. Окончательное решение всегда принимает президент.

В парламентарных республиках и монархиях коллегиальность в работе, как правило, выше при коалиционном правительстве и заметно падает при существовании однопартийного кабинета. В большинстве стран общепринято еженедельное проведение очеред­ных заседаний. Их повестка дня и приоритетность рассмотрения вопросов определяются главой исполнительной власти. Дела, вы­носимые на рассмотрение, готовятся заинтересованным министром и докладываются им. Если вопрос затрагивает несколько ведомств, он предварительно прорабатывается и согласовывается в рамках межминистерских советов и комитетов, создаваемых, в зави­симости от характера вопроса, на временной или постоянной осно­ве. Большую часть времени заседания правительства обычно за­нимают рутинные вопросы, связанные, например, с производством разного рода назначений и перемещений гражданских и военных чинов. Дискуссия в большинстве случаев проводится по вопросам, по которым не достигнуто предварительное согласие. На заседа­ниях заслушивается также информация по различным аспектам внутренней и внешней политики. Протокол заседания ведет обыч­но присутствующий на нем специальный чиновник, вроде гене­рального секретаря правительства во Франции или секретаря кабинета в Великобритании. Протоколы заседаний секретны и не публикуются. Решение формулируется главой правительства и не обязательно ставится на голосование.

Процедура работы правительства зависит от его структур­ных особенностей в отдельных странах. Во Франции основные воп­росы, отнесенные к ведению правительства, рассматриваются на заседаниях Совета министров, которые проводятся под председа­тельством президента Республики, а не премьер-министра. Про­екты решений (актов), выносимых на заседание совета министров в обязательном порядке рассматриваются предварительно Госу­дарственным советом. Однако заключение последнего обязатель­ной силы не имеет. Заседания правительства в форме кабинета проводятся под руководством премьер-министра. Именно здесь решается большинство вопросов управления, особенно в эконо­мической и социальных областях. В условиях "сосуществования" роль кабинета и премьер-министра заметно возрастает.

Во многих странах наиболее важные и существенные вопро­сы зачастую не выносятся на заседание правительства, а решаются в рамках значительно более узких по составу органов. В Великобритании, например, функционирует внутренний кабинет, состоящий из премьер-министра, канцлера казначейства, мини­стров иностранных дел и обороны и некоторых других. Все боль­шее распространение получает система комитетов кабинета. Та­кие комитеты создаются на постоянной или временной основе, и их число и специализация варьируется в разных странах. В ФРГ, на­пример, их больше десятка. Причем Федеральный совет безопасно­сти ФРГ, существующий на правах комитета кабинета, согласно его регламенту наделён правом окончательного решения вопросов, если это прямо не отнесено законом к компетенции другого органа. Весьма активно действовал созданный под руководством премьер-министра Комитет внутренней безопасности во Франции.

В ряде стран предусмотрено учреждение чрезвычайного ко­митета, который может перенимать функции правительства в не­которых специальных областях. Так, в период Фолклендского кри­зиса, приведшего к вооруженному столкновению с Аргентиной в 1982 году, в Великобритании был создан военный кабинет, вклю­чавший премьер-министра, министра обороны, председателя кон­сервативной партии, министра иностранных дел, начальника штаба обороны и лидера Палаты общин. В рамках военного кабинета - он официально именовался "Комитет по оборонной и внешней по­литике (Южная Атлантика)" - решались все вопросы, связан­ные с ведением войны.

Сужение круга лиц, участвующих в принятии правительствен­ных решений, недостаточная гласность, а зачастую закрытый ха­рактер процедуры подготовки и принятия ответственных реше­ний все чаще приходят в столкновение с демократическими прин­ципами и ценностями, что все чаще приводит к осуждению подобных действий международными правозащитными организа­циями. Это все чаще подтверждает и практика Европейского Суда по правам человека, чья обязательная юрисдикция распространя­ется на 40 европейских государств.

Нормативные правовые акты правительства

Решения, принимаемые правительством или от его имени гла­вой исполнительной власти либо комитетом кабинета, могут зна­чительно различаться по своей юридической природе. Директивы и указания, даваемые правительством, не обязательно облека­ются в определенную правовую форму, хотя их политическое зна­чение неоспоримо. Таковы, например, указания и директивы ми­нистру или иному должностному лицу, ответственному за прове­дение правительственной политики в конкретных областях. Однако наиболее значимые решения, порождающие правовые последствия и юридическую ответственность за их исполнение, облекаются в форму правовых нормативных актов. Такого рода акты исполни­тельной власти могут носить различные наименования в отдельных странах. В США - это исполнительные приказы президента, в Великобритании - приказы королевы в совете, во Франции - ордонансы и декреты и т. д. В качестве собирательного понятия используется чаще всего термин "регламентарныеакты" прави­тельства, подчеркивающий тот факт, что ими регламентируются и регулируются важнейшие сферы общественных отношений, орга­низации и осуществления государственного управления.

Согласно "классической" конституционной доктрине, акты исполнительной власти квалифицировались как подзаконные, при­нимаемые на основе и во исполнение закона. Современные докт­рина и практика все дальше отходят от этой концепции. В резуль­тате регулирование общественных отношений актами исполнитель­ной власти становится в ряде стран общей нормой, а применение закона - исключением. Так, во Франции закон не может втор­гаться в области, резервированные за регламентарными актами правительства, но последние, особенно в силу делегирования за­конодательных полномочий, могут подменять и изменять закон. Акты делегированного законодательства принимаются во Фран­ции в Совете министров по получении предварительного заклю­чения Государственного совета. Они именуются ордонансами и под­писываются главой государства, премьер-министром и заинтере­сованными министрами. Все остальные акты исполнительной власти издаются в форме декретов и, в зависимости от распределения компетенции, подписываются либо президентом Республики, либо премьер-министром. Акты, издаваемые министрами, именуются постановлениями (иногда к ним приравниваются инструкции) и по своей юридической силе уступают ордонансу и декрету.

Главный вид нормативного правового акта правительства в Великобритании - приказ королевы в совете. Он принимается либо на основе королевской прерогативы, то есть полномочий короны, не отмененных писаным законодательным актом, либо в качестве акта делегированного законодательства. Так как в Великобрита­нии нет писаной конституции, общее право образуют судебные прецеденты, статутное право имеет массу пробелов, то факти­чески кабинет, используя королевскую прерогативу, принимает регламентарные акты совершенно самостоятельно.

Акты исполнительной власти носят общеобязательный харак­тер, они действуют на всей территории страны и образуют важ­нейшую составную часть национального права. Возрастание роли правительства в государственном механизме предопределяет и меняющийся статус актов исполнительной власти, заметно потес­нивших позиции закона.

Президентская форма политического устройства предполагает прямое избрание гражданами главы исполнительной власти путем общенациональных выборов. Его называют обычно президентом, и он назначает членов правительства (или кабинет). При парла­ментском режиме глава исполнительной власти и кабинет избира­ются депутатами парламента. Таким образом президентская фор­ма правления предусматривает четкое разделение исполнитель­ной и законодательной властей, причем обе имеют собственный независимый электорат. В парламентской системе такого строгого разграничения властей нет. Лидер, получающий поддержку боль­шинства в парламенте, становится главой исполнительной власти, или премьер-министром.

Выбор в пользу президентской или парламентской формы правления влечет за собой важные последствия. Парламентская модель способствует усилению исполнительной власти; прези­дентская ~ укрепляет власть парламента. Таким образом, на­звания обеих моделей как бы не соответствуют принципу осущест­вления властных полномочий. При парламентской демократии главная роль парламента - избрание правительства. В случае не­согласия с тем или иным его предложением парламентское боль­шинство может его отозвать. Формирование правительства, его отзыв и замена его другим - основные прерогативы парламента, в остальном его влияние скорее ограничено. При президентской

демократии, наоборот, парламент обладает самостоятельными властными полномочиями. Так как парламент и президент изби­раются независимо один от другого, то они имеют право придер­живаться разных мнений. Американский президент - чуть ли не единственный глава правительства, большая половина предложе­ний которого может быть отвергнута... Ситуация, когда президент не опирается на большинство в конгрессе, стала в США обычным явлением с 1968 г.

Парламентские формы правления ставят перед правительст­вами задачу формирования “коалиции действующего большинст­ва”, Даже в случае создания “правительства меньшинства” боль­шая часть парламентариев обязана воздерживаться от голосова­ния против кабинета министров. Пока сохраняется так называемое работающее большинство, правительство при парламентской де­мократии имеет возможность осуществлять свою программу без особых препятствий. Президентская форма правления, в отличие от парламентской, не требует достижения какого-либо компромис­са между исполнительной властью и парламентским большинст­вом. Парламентское большинство может - что часто и происходит - выступать в роли оппозиции к главе исполнительной власти.

От выбора той или иной формы правления зависит такой важ­ный вопрос, как роль и влияние политических партий. Правитель­ство в парламентских демократиях образуется из представителей одной или нескольких партий. Так как основное назначение парла­мента - избрание кабинета, то парламентские выборы по существу определяют, какая партия или коалиция партий будет формиро­вать правительство.

Отдельные члены парламента мало что могут сделать. Поли­тическое управление отдается в руки партийных лидеров в случае, если их партии войдут в правящую коалицию. Подобная специфи­ка парламентской демократии предполагает наличие строгой пар­тийной дисциплины: партии выступают в парламенте как единый блок. Поскольку избиратели при таком правлении голосуют за ту или иную партию, а не за конкретного кандидата, парламентарий, выступивший против позиции партии или их коалиции, рискует быть исключенным из партии. Более того, кандидатуры членов парламента, стремящихся получить место в правительственных

структурах, должны быть одобрены партией (если она входит в правительство). Члены парламента, не согласные с позицией пар­тии (или блока), скорее всего не получат места в кабинете.

При президентской форме правления власть передается по­средством прямых выборов, а не в результате продвижения на лидирующие позиции в той или иной влиятельной партии, как при парламентском устройстве. В конгрессе США партийная дисцип­лина заведомо слаба, при этом роль партийных лидеров при под­боре кандидатов на пост президента давно уже свелась на нет. Все кандидаты в президенты организуют собственную предвыбор­ную кампанию независимо от партии. Мало кто из американцев мог бы назвать имена лидеров двух крупнейших партий - республикан­ской и демократической.

Парламентские системы - в отличие от президентских - под­держивают и защищают сильные партии. Таким образом при вы­боре президентской либо парламентской модели нужно исходить из того, что предпочтительнее: ориентироваться на партии или на отдельных кандидатов, победивших на прямых выборах.

Пропорциональное представительство и мажоритарная система

Второе основное различие электоральных систем состоит в способе голосования для избрания кандидатов в высшие органы власти: пропорциональном или мажоритарном (принцип большин­ства). При мажоритарной системе от каждого избирательного окру­га избирается один депутат. Победителем на выборах считается кандидат, набравший наибольшее количество голосов. Но, как из­вестно, относительное большинство голосов - это отнюдь не то, что абсолютное большинство. Когда имеется более двух кандида­тов. один из них может набрать менее 50% голосов и все же до­биться большей поддержки, чем другие кандидаты. Четыре раза подряд консервативная партия Великобритании завоевывала большинство мест в парламенте, получая около 40% голосов из­бирателей на общенациональных выборах, так как остальной электорат дробился между лейбористской партией и либерал-социал-демократической коалицией. Системы пропорционального представительства предполагают распределение мест в парла­-

менте в соответствии с количеством полученных на выборах (по партийным спискам) голосов. Если бы в Великобритании сущест­вовала такая система, то консерваторы получили бы на последних. четырех выборах более 40% мест в парламенте и страной управ­ляла бы коалиция партий.

Имеются два основных механизма, гарантирующих партиям число мест в парламенте, строго соответствующее количеству по­данных за них голосов на общенациональных выборах. Во-первых. существует несколько кандидатов от разных партий в одном изби­рательном округе, и места после баллотировки распределяются в соответствии с волеизъявлением избирателей. Во-вторых, непро­порциональность представительства, возникающая на уровне ок­руга, смягчается наличием парламентариев, не представляющих какой-либо округ, но избранных по партийным спискам. Многие страны Западной Европы сочетают эти два подхода. Системы про­порционального представительства отличаются друг от друга еще и тем, что при распределении депутатских мест используется принцип округления числа голосов, а также устанавливается ми­нимальный процент голосов, необходимый для получения манда­та.

Наиболее яркое сопоставление двух систем содержится в так называемых социологических законах Мориса Дюверже, согласно которым мажоритарная система в один тур (или система относи­тельного большинства) способствует установлению в стране двух­партийности (бипартизма). Пропорциональное представительство, наоборот, благоприятствует процветанию многопартийности (мно­жества небольших партий). Дюверже утверждал также, что мажо­ритарные выборы в два тура (например, во Франции) приводят к объединению нескольких партий в две коалиции. Он привел две причины, определяющие взаимосвязь между законом об относи­тельном большинстве и тактикой предвыборной борьбы двух круп­ных партий. Во-первых, от каждого избирательного округа место в парламенте получает лишь наиболее крупная партия. Малые пар­тии, лишенные поддержки большинства избирателей округа, не имеют никаких шансов на место в парламенте. Мажоритарная сис­тема в один тур обеспечивает, таким образом, крупным партиям больше мест в парламенте, чем это соответствует доле получен-

ных ими голосов. Вторая причина вытеснения небольших партий из электоральной борьбы вытекает из первой. Избиратели, стре­мящиеся реально повлиять на исход выборов, а не просто выра­зить симпатии какой-либо программе, будут голосовать за партию, способную одержать победу в их округе (“полезное голосование”). Они неохотно растрачивают свои голоса на малые партии, даже если и симпатизируют им в большей степени, нежели одной из крупных. Таким образом количество мест, полученных малыми партиями, не соответствует поданным за них бюллетеням на вы­борах, а число этих голосов не отражает предпочтений электората.

Все же взаимосвязь между электоральной системой и партий­ной структурой пока недостаточно изучена. Либеральная партия Великобритании вовсе не сошла с политической арены, когда ее сменили лейбористы в качестве основной оппозиции консе­рваторам. В Австрии в течение почти всего послевоенного перио­да сохранялась двухпартийная система, несмотря на пропорцио­нальное представительство- Но все же “законы Дюверже” дают возможность увидеть вероятные следствия этой взаимосвязи. Ко­личество партий при системах пропорционального представитель­ства в среднем выше, чем при системах относительного большин­ства (или мажоритарных). Принцип пропорционального представи­тельства никак не влияет на количество партий; принцип относи­тельного большинства, наоборот, губит малые партии-Споры между сторонниками той или иной системы сводятся к вопросу, что предпочтительнее: сильное правительство или более представительное правительство? Сторонники мажоритарного способа голосования опасаются раздробления политических пар­тий, что может повлечь за собой нестабильность, присущую коа­лиционным правительствам. Системы пропорционального пред­ставительства, по существу, ставят малые партии в особое поло­жение: обычно устанавливается определенный порог или мини­мальное количество голосов, необходимых для получения депу­татских мандатов. В западноевропейских странах этот порог со­ставляет обычно 4-5%, что отсекает от парламента малые партии, Системы относительного большинства лишают представительства на общенациональном уровне меньшинства (в т.ч. этнические), если те не составляют большинства населения в данном округе.

Даже партии меньшинств, обладающих территориальной поддерж­кой, не будут пользоваться влиянием в политическом управлении, раз одной из двух крупных партий всегда отдано большинство мест в парламенте. Наоборот, при пропорциональном представи­тельстве малые партии могут оказывать заметное политическое влияние, если их участие окажется необходимым (даже прагмати­чески) для образования парламентского большинства. Они имеют реальную возможность войти в правительство, что особенно важно для многонациональных стран, где существуют сепаратистские тенденции; таким образом, партии этнических меньшинств приоб­ретают общенациональное значение.

Второе различие между двумя упомянутыми системами за­ключается в способе формирования парламентского большинства. Редко когда одна из партий при любой электоральной системе мо­жет получить абсолютное большинство голосов... Однако, чтобы быть дееспособным, правительство обязано опираться на парла­ментское большинство. Есть два выхода из подобного тупика: либо в соответствии с избирательной системой парламентское боль­шинство создается с помощью так называемой “премии” боль­шинству (т.е. часть голосов меньшинства передается партии, до­бившейся относительно лучших результатов); либо различные партии сотрудничают на основе коалиции, оформляя это соглаше­нием. Однопартийное правительство характерно для мажоритар­ных систем, так как именно при таких системах чаще всего исполь­зуется преимущественное право на создание парламентского большинства. При пропорциональном же представительстве пра­вительство почти всегда формируется на основе - формальной или неформальной - коалиции партий, совместно представляю­щих основную массу электората.

Итак, суть системы пропорционального представительства со­стоит в том, что партиям необходимо создавать коалиции, способ­ные управлять, а для этого требуется умение договариваться друг с другом, находить компромиссы, идет ли речь о составе кабинета министров или о политической программе. В представительных демократиях политические решения принимаются в процессе пе­реговоров лидеров различных партий. В сущности, выборы служат для того, чтобы подтвердить или отвергнуть те или иные реше-

При сопоставлении двух избирательных систем наиболее зна­чимыми представляются два фактора: количество партий и способ формирования парламентского большинства, В системах относи­тельного большинства (мажоритарных) чаще всего лишь две пар­тии имеют шансы на победу: бесспорное преобладание одной пар­тии в парламенте является обычным, даже когда ни одна из пар­тий не получает на выборах большинства голосов. При президент­ской системе парламентское большинство может придерживаться иных взглядов, чем партия президента. Поэтому преобладание одной партии наиболее вероятно в странах, где система относи­тельного большинства сочетается с парламентской формой прав­ления. При пропорциональном представительстве попасть в со­став правительства имеют шанс кандидаты более чем двух пар­тий, и тогда для образования парламентского большинства нужны партийные коалиции.

Заключение

Упрощая проблему, можно сказать, что при строительстве де­мократических институтов прежде всего приходится выбирать ме­жду системой относительного большинства и системой пропор­ционального представительства. При взаимоналожении этих двух дихотомных моделей получается четыре комбинации. Они, разу­меется, наблюдаются в современной политической практике.

Вариант, обеспечивающий сильное правительство, - это пар­ламентская форма правления с мажоритарной системой. Послед­няя обычно ограничивает количество состязающихся партий двумя и дает более сильной из них непропорционально (по сравнению с числом поданных за нее голосов) большое число мест в законода­тельном органе. В парламентских демократиях партия большинст­ва контролирует и исполнительную власть, и парламент. Наиболее яркий пример здесь - Великобритания. Все послевоенные прави­тельства в этой стране (за исключением одного) опирались на од­нопартийное большинство в парламенте, хотя ни одна из правя­щих партий не получала абсолютного большинства голосов с 1931 г. Одно из нежелательных следствий такого варианта обеспече­ния сильного правительства заключается в том. что самые незначи­-

тельные политические колебания могут вызывать крупные пере­мены в составе парламента и в политике правительства. Этот не­достаток мог бы считаться приемлемым, если бы распределение голосов колебалось вокруг 50% отметки, чуть больше или чуть меньше. Между тем верхний предел электоральных успехов, учи­тывая территориальное размещение электората трех партий, не превышает 40%. Для такой ситуации характерна слабая преемст­венность в политической линии государства при смене кабинетов в случае, если на ближайших выборах результаты изменятся сколь-нибудь существенным образом. Подобная неопределенность мо­жет дорого обойтись национальной экономике,

Второй вариант - это президентская форма правления в соче­тании с системой относительного большинства. Примером могут служить Соединенные Штаты. При бипартизме партии президента не обязательно быть одновременно партией большинства в кон­грессе. В США в последние десятилетия демократы контролиро­вали обе палаты конгресса, а республиканцы - президентский пост- Другой феномен, который иногда ассоциируется с прези­дентской формой правления, также можно наблюдать в послево­енных США: это слабость политических партий. Стандартным ста­ло замечание о том, что в американской политике доминируют от­дельные личности.

Третий вариант существует в большинстве стран Западной Европы, кроме Великобритании и Франции: парламентская модель с системой пропорционального представительства. Число партий в этих странах различно, иногда их много, но везде у власти нахо­дятся коалиционные правительства. Единственное исключение составляют однопартийные кабинеты меньшинства. Впрочем, та­кие правительства вполне допустимы, поскольку они фактически пользуются поддержкой коалиции большинства, участники которой предпочитают не входить в верхних эшелон управления официально.

Все эти три сочетания дееспособны в том смысле, что надолго обеспечивают стабильность представительной демократии.

Четвертая комбинация - президентская система с избира­тельным законом, предусматривающим пропорциональное пред-

ставительство в парламенте. - может, пожалуй, оказаться наиме­нее устойчивой. К сожалению, именно данный тип правления был введен в новых демократиях Восточной Европы и Латинской Аме­рики- Уже указывалось, что при пропорциональной избирательной системе многие партии получают места в парламенте. Однако, по­скольку не парламент избирает правительство, то партиям нет не­обходимости вести переговорный процесс с целью формирования правящей коалиции. Правительство назначается президентом. При многопартийности партия президента вероятнее всего полу­чает сравнительно небольшое число депутатских мандатов. Пре­зидент не может управлять, не имея поддержки парламента, но последний не несет ответственности за деятельность правитель­ства и потому не обязан его поддерживать. В этом и заключается причина постоянного конфликта между президентом и парламен­том, что может завести управление страной в тупик. Президенты, не способные договариваться с парламентом, вынуждены прибе­гать к иным политическим силам и воздействиям, чтобы править без парламента. Но когда традиционные политические институты перестают действовать, они приходят в упадок. Парламент теряет свой авторитет, и демократические институты рушатся.

Подобный сценарий не является неотвратимым, однако в слу­чае, когда президентская форма правления сочетается с системой пропорционального представительства, опасность политического тупика и паралича демократических институтов весьма высока. Подчеркну еще раз: выбор в пользу той или иной электоральной системы - дело чрезвычайно ответственное. Кто будет править и заседать в парламенте - менее существенно, чем сам избира­тельный процесс, хотя в высшей степени важны и соображения политиков, конкретно решающих проблему выбора способа голо­сования. Даже от деталей электоральных механизмов может зави­сеть, выживет ли сама демократия.

Конституция и текущее законодательство, как правило, сравнительно детально регулируют порядок формирования, состав и структуру правительства.

Можно выделить две главные наиболее распространенные модели преобладающей процедуры образования правительства.

Одна - формирование правительства на парламентской основе исходя из расстановки сил в парламенте (нижней палате). Такая процедура характерна для парламентских монархий и республик. Другая модель - внепарламентский способ образования высшего органа государственного управления. Он типичен для прези-дентских республик, стран с монократическими режимами и дуа-листических монархий.

Каждая из моделей имеет значительное число разновидностей. В большинстве парламентских монархий и республик премьер-министр формально назначается главой государства. Он формирует состав правительства и представляет его, а равно программу правительственной деятельности, на утверждение парламента. Парламентская инвеститура (утверждение) дается либо нижней палатой (Великобритания), либо обеими палатами (Италия). Только после получения инвеституры производится окончательное назначение правительства актом главы государства, и оно считается приступившим к исполнению своих обязанностей. Решающее значение при применении данной процедуры имеет расстановка политических сил в парламенте. В случае, если какая-либо партия или блок партий располагает абсолютным большинством депутатских мандатов на пост премьер-министра автоматически назначается лидер победившей партии (коалиции). Подобная практика характерна для Великобритании, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Индии и ряда других стран.

Сложнее обстоит дело, когда ни одна партия не располагает большинством в парламенте. В этом случае глава государства проводит консультации с лидерами партий, представленных в парламенте (нижней палате), пытаясь выяснить возможности и шансы

того или иного политического деятеля. В некоторых странах (Бельгия, Нидерланды и др.) в этом случае назначается не премьер-министр, а форматор правительства, который проводит закулисные переговоры с руководством партий, представленных в парламенте (нижней палате). В случае неудачи переговоров форматором назначается новое лицо. В результате правительственный кризис нередко затягивается на весьма длительный срок. Известны случаи, когда (например, в Нидерландах) правительственные кризисы длятся месяцами. В случае, если прийти к соглашению не удается, назначаются досрочные парламентские выборы. Однако, поскольку политические партии обычно опасаются слишком частого голосования, на практике путем различного рода сделок до-стигаются компромиссные решения.

В ряде стран (ФРГ, Япония, Швеция и др.) применяется процедура, при которой глава правительства формально избирается парламентом или нижней палатой. В ФРГ кандидат на пост канцлера предлагается президентом и считается избранным, если получил абсолютное большинство голосов.

В Японии в случае разногласий между палатами окончательное решение принадлежит Палате представителей. В Швеции избранным считается кандидат, против которого не проголосовало большинство депутатов Риксдага. (Подобное правило привело к тому, что в октябре 1978 года в стране было сформировано правительство, распола-гавшее поддержкой лишь 10% депутатов.)

Сравнительно редко встречается практика, когда все члены правительства избираются парламентом. Один из немногих примеров такого рода - Швейцария, где Федеральный совет (правительство) в составе семи человек избирается на совместном заседании обеих палат федерального собрания на срок полномочий нижней палаты.

На практике процедурные различия в порядке формирования правительства в парламентарных монархиях и республиках хоть и имеют юридическое значение, не предопределяют ни его состав, ни программу. Решающая роль в формировании правительства и назначении его главы принадлежит руководству политических партий, располагающих парламентским большинством. Это приводит к тому, что вопрос о кандидате на пост главы правительства предрешается заранее, если только одной из партий или ранее образованному блоку партий удастся захватить большинство мест в законодательном органе. Нередко партия, находящаяся в оппозиции, уже заранее создает так называемый "теневой кабинет", который превращается в правительство, если партия добивается успеха на парламентских выборах. Подобная практика с некоторыми нюансами существует в Великобритании, Канаде, Австралии, ФРГ и ряде других стран.

Примерно таким же образом решается проблема формирования правительства победившей партией в тех освободившихся стра-

нах, где восприняты в той или иной мере принципы парламентаризма (Индия, Малайзия, Сингапур).

Определенной спецификой отличается процедура формирования правительства в республиках со смешанной формой правления. Во Франции, согласно Конституции 1 9 5 8 г. , премьер-министр и члены правительства по его представлению назначаются президентом Республики. В условиях совпадения президентского и парламентского большинства вопрос о назначении правительства решается главой государства самостоятельно. Иначе обстоит дело, когда поддержка президента парламентским большинством отсутствует. (Такие ситуации складывались в Пятой республике уже трижды.) В этом случае президент вынужден поручать формирование правительства лидеру победившей партии.

В президентских республиках глава государства сам является носителем правительственной власти. Он подбирает, назначает и увольняет членов кабинета. В США они назначаются президентом формально "по совету и с согласия Сената". Однако на практике случаи негативной реакции Сената чрезвычайно редки. Гораздо больше возникает проблем с отысканием таких кандидатов, которые бы в последующем не были уличены в различного рода махинациях и злоупотреблениях.

Правительство - неотъемлемый атрибут государства, являющийся центральным органом исполнительной власти страны. Если страна не имеет права формировать самостоятельно собственное правительство, значит она является чьей то зависимой территорией или колонией, а не независимым государством.

Правительство является одним из трех ветвей власти, наряду с законодательной властью (парламент) и судебной властью в стране (Верховный суд). Данное разделение ветвей власти считается признаком демократии в каждой из дисциплин общественных наук (политологии, истории, философии, социологии).

Взаимоотношение парламента и правительства

Парламент формирует правительство
* или самостоятельно в рамках парламентской республики (Италия, Греция, Кыргызстан, Турция, Израиль, Германия, Молдова, Грузия). Как правило победившая на парламентских выборах партия делегирует в правительство своих членов.
* или через утверждение главы правительства и его состава у монарха в рамках конституциональной монархии (Великобритания, Испания, Нидерланды, Дания, Бельгия, Япония, Таиланд, Тонга, Гренада, Ямайка, Лесото, Бутан, Камподжа)
* или через утверждение кандидатуры, предложенной Президентом страны в рамках президентской республики (Россия, Украина, Беларусь, Франция, Узбекистан, Таджикистан, Азербайджан и др.)

Парламент после формирования правительства определяет через бюджет основные направления деятельности правительства и контролирует его деятельность через
* парламентские комитеты (например, депутаты - члены парламентского комитета по бюджету проверяют работу министерства финансов правительства, члены комитета по обороне - министерство обороны правительства и т.д.);
* возможность вызвать и заслушать в парламенте доклад главы правительства или любого министра правительства.
* проголосовать за недоверие министру или всему правительству.

Правительство: суть одна, названия - разные

Правительство формируется по принципу коллегиальности из высших руководителей органов государственного управления. В разных странах называется по-разному:
- Правительство (Россия, Украина, Чехия, Колумбия).
- Совет министров (Индия, Франция, Куба).
- Кабинет (Великобритания).
- Кабинет министров (Украина, Япония).
- Государственный совет (КНР, Швеция, Норвегия).
- Административный совет (КНДР),
- Федеральное правительство (ФРГ).
- Федеральный совет (Швейцария).

Задачи правительства

Все приведенные выше названия являются синонимами и не влияют на задачи, поставленные перед данным органом власти. Правительство призвано, прежде всего, способствовать реализации законов, принятых высшим законодательным органом власти (в большинстве случаев это парламент).

В то же время государственный исполнительный орган имеет право выступать с законодательной инициативой, то есть правительство может предлагать парламенту рассмотреть тот или иной законопроект, доработать его или, наоборот, отменить. Также в компетентность правительства входит выпуск подзаконных актов, то есть указов, распоряжений или декретов, имеющих силу закона.

Функции и полномочия

Правительство должно выражать (как минимум, в демократических государствах) общенациональные интересы, а не партийные, корпоративные, узконациональные, региональные либо частные. Оно призвано обеспечить четкое и эффективное управление всеми государственными делами, формирование и выполнение бюджета, охрану законности и порядка, соблюдение прав граждан.

Ради выполнения этих функций правительство наделено очень широкими полномочиями:
1. Политическое руководство. Разработка стратегического курса развития страны, формирование, планирование и реализацию государственной политики.
2. Управление. Координация, согласование деятельности всех министерств и ведомств. Назначение на все высшие гражданские и военные должности.
3. Законотворчество. Издание актов нормативного характера, реализация права законодательной инициативы, разработка и принятие бюджета страны.
4. Внешняя политика. Ведение международных переговоров, подписание соглашений и договоров до их ратификации законодательными органами власти.
5. Оборона. Руководство вооруженными силами, обеспечение обороны территории страны.

Виды правительства

Чаще всего их различают по признаку партийности, особенно в парламентской республике, где только через партии можно попасть в правительство государства, даже будучи беспартийным по квоте одной из победивших на выборах политической партии. В связи с этим выделяется три вида: партийные, многопартийные, беспартийные.

Однопартийные правительства, как правило, встречаются:
· в странах с парламентарными формами правления, где определенная партия обладает большинством в парламенте, что дает ей право самостоятельно сформировать правительство (Великобритания, Австралия);
· в президентских республиках, где министрами и членами кабинета сторонники и члены той партии, к которой принадлежит первое лицо государства, то есть президент.
Многопартийные (коалиционные) правительства создаются в странах, где в парламент проходит больше двух политических сил, при условии, когда ни одна из них не имеет значительного перевеса.

Тогда между фракциями заключается соглашение о коалиции, и они выдвигают своих претендентов на должности в правительстве. Глава правительства, как правило, выбирается из той партии, которая в коалиции имеет большинство голосов. Другие участники коалиции могут претендовать на менее значительные портфели (ФРГ, Италия, Нидерланды, Бельгия, Израиль и т.д.).

Беспартийные правительства могут возникать при различных обстоятельствах.
· в странах с абсолютной монархией, где вообще отсутствуют политические партии (Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Оман, Катар, Кувейт и т.д.).
· в кризисной ситуации, когда партийные фракции в стране не могут договориться друг с другом. Это так называемые правительства чиновников, служебные, деловые, переходные, временные правительства. В состав такого правительства входят, как правило, постоянные заместители министров, которые обязаны быть беспартийными. Они не уполномочены принимать никаких серьезных решений. Подобные ситуации в течение 70-80-х годов ХХ в. возникали во Франции, Норвегии, Нидерландах, Португалии, Италии. В Болгарии, например, возможность создания такого правительства закреплена конституционно.
· при диктаторских режимах (военных хунтах), когда все политические партии находятся под запретом, а правительство образуется военными из высшего командного состава.

Также правительства принято различать по степени поддержки парламентом. Тут существует три вида:
1. Правительство большинства (наиболее распространенный вид) - опирается на поддержку партийных фракций и сформированной ими коалиции.
2. Правительство меньшинства - образовано фракцией, которая не опирается на большинство. Возникают в случае, когда в победившей коалиции существуют разногласия, она не готова брать на себя ответственность и на время уступает право сформировать правительство своим противникам из парламентского меньшинства. Такие правительства, в основном, руководят страной очень недолго (Дания, Швеция, Индия в разное время).
3. Правительство национального единства - образовывается в военный, послевоенный, послереволюционный или другой кризисный период, с целью объединить ведущие политические силы для преодоления общей опасности (Греция, Ливан в разное время).

Порядок формирования правительства

Полностью определяется формой правления государства. В связи с этим выделяется два основных способа формирования правительства:

Парламентский.

Непарламентский.

Парламентский способ включает в себя несколько моделей:
1.Правительство формирует лидер партии, победившей на выборах (Великобритания, Канада, Индия, Австралия).
2.Избрание парламентом главы правительства (ФРГ, Япония, Швеция).
3.Избрание парламентом всего правительства (Греция, Италия, Польша, Турция).
Непарламентский способ формирования правительства применяется в президентских республиках, где глава государства, являясь главным представителем исполнительной власти, назначает и отстраняет от должности всех членов правительства (США, Бразилия, Мексика). Также происходит и в некоторых республиках смешанного типа (Франция).

Состав правительства

Правительство возглавляет глава правительства. Его могут называть премьер-министром, председателем правительства, председателем совета министров, президентом министров (Латвия), канцлером (Германия, Австрия), министром-председателем (Болгария).

Глава правительства может быть избран в ходе всеобщего голосования, в результате парламентского голосования, назначен президентом.

В абсолютных и дуалистических монархиях и в определенных республиках главой правительства фактически является глава государства.

При парламентской форме правления роль и значение премьер-министра очень значительны, он является главой исполнительной власти и выполняет все полномочия главы государства. Его статус часто закреплен в Конституции.

При смешанной форме правления глава правительства может являться как главой государства, так и представителем законодательной власти (Франция).

Правительство состоит из министров, которые возглавляют министерства - органы государственного управления с отдельной сферой деятельности. В Швейцарии, на Филиппинах и в США министерства называют департаментами, в Гонконге — бюро.

Кроме министров, управляющих отраслевыми министерствами, в правительстве есть и другие должности:
Министры без портфеля — члены правительства, не руководящие определенными министерствами. Они выполняют поручения главы правительства и имеют право голоса во время заседаний. Курируют несколько министерств.

Государственные министры (статс-секретари) - по сути, заместители глав министерств.

Младшие министры (парламентские секретари) - обеспечивают связь других членов правительства с парламентом.

Министр может быть обязан совмещать исполнение обязанностей в правительстве с парламентской деятельностью (Великобритания, Ирландия, Канада, Австралия). Ему это может просто разрешаться (ФРГ, Италия, Австрия, Польша) или категорически запрещаться (Россия, Украина, Болгария, Литва, Норвегия, Нидерланды).

Ответственность правительства

1) политическая - может быть выражена в вотуме недоверия правительству, смещении министров президентом, требовании премьер-министра подать в отставку;
2) уголовная: импичмент министров, рассмотрение дела парламентом, рассмотрение дела судом общей юрисдикции;
3) гражданская - подача исков к правительству или отдельным министрам физическими и юридическими лицами о возмещении причиненного вреда;
4) дисциплинарная - применяется к отдельным членам правительства за упущения по службе.