1. Понятие и значение субъективной стороны преступления

Под субъективной стороной преступления понимается психическая деятельность лица, непосредственно связанная с совершением преступления. Если объективная сторона преступления составляет его фактическое содержание, то субъективная сторона образует его психологическое содержание, т.е. характеризует процессы, протекающие в психике виновного. Она не поддается непосредственному чувственному восприятию, а познается только путем анализа и оценки всех объективных обстоятельств совершения преступления. Содержание субъективной стороны преступления раскрывается с помощью таких юридических признаков, как вина, мотив, цель. Эти признаки органически связаны между собой и взаимозависимы, однако представляют психологические явления с самостоятельным содержанием, и ни одно из них не включает другого в качестве составной части. Некоторые ученые, необоснованно противопоставляя вину и якобы характеризующие ее юридические признаки, отождествляют субъективная сторону преступления с виной, в которую, по их мнению, входят также мотив и цель. Другие ученые рассматривают субъективную сторону преступления лишь как часть вины, которая якобы является общим основанием уголовной ответственности и выступает как целостная характеристика преступления во всех его существенных для ответственности отношениях.

Юридическое значение каждого из признаков субъективной стороны различно.

Вина как психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию составляет ядро субъективной стороны преступления, хотя и не исчерпывает полностью ее содержания. Вина - обязательный признак любого преступления. Но она не дает ответа на вопросы, почему и для чего виновный совершил преступление. На эти вопросы отвечают мотив и цель, которые являются не обязательными, а факультативными признаками субъективной стороны преступления.

Иногда в содержание субъективной стороны преступления включают эмоции, т.е. переживания лица в связи с совершаемым преступлением. Однако необходимо иметь в виду следующее. Эмоции, выражающие отношение к уже совершенному преступлению (удовлетворение или, наоборот, раскаяние, страх перед наказанием и т.д.), вообще не могут служить признаком субъективной стороны. Эмоции же, сопровождающие подготовку преступления и процесс его совершения, могут играть роль мотивообразующего фактора и в некоторых случаях, предусмотренных законом, им придается определенное юридическое значение (ст. ст. 107, 113 УК). Но и в этих случаях эмоции характеризуют не психическую деятельность виновного, а его психическое состояние, т.е. характеризуют не столько субъективную сторону, сколько субъекта преступления, следовательно, они не имеют значения самостоятельного признака субъективной стороны.

Субъективная сторона преступления имеет следующее значение.

Во-первых, будучи составной частью основания уголовной ответственности, она отграничивает преступное поведение от непреступного. Так, не является преступлением причинение общественно опасных последствий без вины (ст. ст. 5, 28 УК), неосторожное совершение деяния, которое по закону наказуемо лишь при наличии умысла (ст. 115 УК), а также предусмотренное нормой уголовного права деяние, если оно совершенно без цели, указанной в этой норме (ст. ст. 158 - 162 УК), или по иным мотивам, указанным в законе (ст. ст. 153 - 155 УК).

Во-вторых, субъективная сторона преступления позволяет разграничить преступления, сходные по объективным признакам. Так, убийство (ст. 105 УК) и причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК) различаются только по форме вины; терроризм (ст. 205 УК) отличается от диверсии (ст. 281 УК) только по содержанию цели.

В-третьих, мотив и цель во многих нормах Особенной части УК выполняют функцию квалифицирующих признаков и поэтому влекут усиление наказания за совершенное преступление.

В-четвертых, содержанием мотива и цели, даже если они не указаны в норме Особенной части УК, в значительной мере определяется степень общественной опасности как преступления, так и лица, его совершившего, а значит, характер ответственности и размер наказания с учетом предписаний, изложенных в ст. ст. 61, 63 и 64 УК.

2. Понятие вины

Еще в XIX в. было подмечено, что "учение о виновности и его большая или меньшая глубина есть как бы барометр уголовного права. Оно - лучший показатель его культурного уровня".

Принцип ответственности за деяния, совершенные только при наличии вины, впервые закреплен лишь в УК, согласно ст. 5 которого уголовной ответственности подлежит только то общественно опасное деяние (и его общественно опасные последствия), которое совершено виновно. Данная норма категорически запрещает объективное вменение.

Вина - это психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию, предусмотренному уголовным законом, и его последствиям.

Человек несет полную ответственность за свои поступки только при условии, что он совершил их, обладая свободой воли, т.е. способностью выбирать линию социально значимого поведения. Указанная способность включает отражательно-познавательный и преобразовательно-волевой элементы, воплощенные в уголовно-правовой категории вменяемости, которая является предпосылкой вины, ибо виновным может признаваться только вменяемое лицо, т.е. способное осознавать фактическое содержание и социальное значение своих действий и руководить ими.

Элементами вины как психического отношения являются сознание и воля, которые в своей совокупности образуют ее содержание. Таким образом, вина характеризуется двумя слагаемыми элементами: интеллектуальным и волевым. Отдельные ученые неосновательно пытаются сузить психологическое содержание вины за счет исключения из него одного из двух элементов (так, Н.Г. Иванов не признает желание самостоятельным элементом умышленной вины и предлагает определить умысел только через осознание общественно опасного и противоправного характера совершаемого деяния). "Уголовно-правовое понятие вины не сводится к характеристике мыслительных процессов - оно включает и волевой компонент, это умышленный или неосторожный ПОСТУПОК (выделено мной. - Автор), запрещенный уголовным законом".

Различные предусмотренные законом сочетания интеллектуального и волевого элементов образуют две формы вины - умысел и неосторожность (ст. ст. 25 и 26 УК), по отношению к которым вина является родовым понятием. Признать лицо виновным - значит установить, что оно совершило преступление либо умышленно, либо по неосторожности.

Вина - понятие не только психологическое, но и юридическое. Поскольку преступлением признается лишь общественно опасное деяние, лицо, его совершившее, виновно перед обществом, перед государством. Эта сторона вины раскрывается в ее социальной сущности.

Вина - категория социальная, поскольку в ней проявляется отношение лица, совершающего преступление, к важнейшим социальным ценностям. Социальную сущность вины составляет проявившееся в конкретном преступлении искаженное отношение к основным ценностям общества, отношение, которое при умысле обычно является отрицательным (так называемая антисоциальная установка), а при неосторожности - пренебрежительным (асоциальная установка) либо недостаточно бережным (недостаточно выраженная социальная установка).

Важным показателем вины служит ее степень, которая, как и сущность вины, носит не законодательный, а научный характер, хотя в судебной практике применяется весьма широко.

Степень вины - это количественная характеристика ее социальной сущности, т.е. показатель глубины искажения социальных ориентаций субъекта, его представлений об основных социальных ценностях. Она определяется не только формой вины, но также направленностью умысла, целями и мотивами поведения виновного, его личностными особенностями и т.д. "Лишь совокупность формы и содержания вины с учетом всех особенностей психического отношения лица к объективным обстоятельствам преступления и его субъективных, психологических причин определяет степень отрицательного отношения лица к интересам общества, проявленного в совершенном лицом деянии, т.е. степень его вины".

Итак, вина есть психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершаемому им общественно опасному деянию, в котором проявляется антисоциальная, асоциальная либо недостаточно выраженная социальная установка этого лица относительно важнейших ценностей общества.

3. Формы вины

Сознание и воля - это элементы психической деятельности человека, их совокупность образует содержание вины. Интеллектуальные и волевые процессы находятся в тесном взаимодействии и не могут противопоставляться друг другу: всякий интеллектуальный процесс включает и волевые элементы, а волевой, в свою очередь, включает интеллектуальные. Юридические понятия умысла и неосторожности не имеют готовых психологических аналогов, поэтому для применения норм уголовного права "необходимо и достаточно прикладное значение понятий умысла и неосторожности, которое исторически сложилось в законодательстве и судебной практике". Наука уголовного права исходит из того, что между сознанием и волей имеется определенное различие. Предметное содержание каждого из этих элементов в конкретном преступлении определяется конструкцией состава данного преступления.

Интеллектуальный элемент вины носит отражательно-познавательный характер и включает осознание свойств объекта посягательства и характера совершенного деяния, а также дополнительных объективных признаков (место, время, обстановка и т.п.), если они введены законодателем в состав данного преступления. В преступлениях с материальным составом интеллектуальный элемент включает, кроме того, и предвидение (либо возможность предвидения) общественно опасных последствий.

Содержание волевого элемента вины также определяется конструкцией состава конкретного преступления. Предметом волевого отношения субъекта является очерченный законодателем круг тех фактических обстоятельств, которые определяют юридическую сущность преступного деяния. Сущность волевого процесса при совершении умышленных преступлений заключается в осознанной направленности действий на достижение поставленной цели, а при неосторожных преступлениях - в неосмотрительности, беспечности лица, легкомысленное поведение которого повлекло вредные последствия.

По различной интенсивности и определенности интеллектуальных и волевых процессов, протекающих в психике субъекта преступления, вина подразделяется на формы, а в пределах одной и той же формы - на виды. Форма вины определяется соотношением психических элементов (сознание и воля), образующих содержание вины, причем законом предусмотрены все возможные сочетания, образующие вину в ее уголовно-правовом значении.

Форма вины - это установленное уголовным законом определенное сочетание элементов сознания и воли субъекта преступления, характеризующее его отношение к этому деянию. Уголовное законодательство знает две формы вины - умысел и неосторожность. Теоретически несостоятельны и прямо противоречат закону попытки некоторых ученых (В.Г. Беляев, Р.И. Михеев, Ю.А. Красиков и др.) обосновать наличие третьей формы вины ("двойной", "смешанной", "сложной"), якобы существующей наряду с умыслом и неосторожностью. Вина реально существует только в определенных законодателем формах и видах, вне умысла или неосторожности вины быть не может.

Формы вины наряду с мотивами преступления подлежат доказыванию по каждому уголовному делу (п. 2 ст. 73 УПК РФ). Форма вины в конкретном виде преступления может быть прямо названа в диспозиции статьи Особенной части УК либо она может подразумеваться или устанавливаться толкованием.

Во многих нормах УК прямо указывается на умышленный характер преступления. В других случаях умышленная форма вины с очевидностью вытекает из цели деяния (например, терроризм, разбой, диверсия), либо из характера описанных в законе действий (например, изнасилование, клевета, получение взятки), либо из указания на заведомую незаконность действий или на их злостный характер. Но если преступление предполагает только неосторожную форму вины, это во всех случаях обозначено в соответствующей норме Особенной части УК. И только в отдельных случаях деяние является преступным при его совершении как с умыслом, так и по неосторожности; в подобных случаях форма вины устанавливается посредством толкования соответствующих норм.

Юридическое значение формы вины разнообразно.

Во-первых, в случаях, когда закон устанавливает уголовную ответственность только за умышленное совершение общественно опасного деяния (ст. 115 УК), форма вины является субъективной границей, отделяющей преступное поведение от непреступного.

Во-вторых, форма вины определяет квалификацию преступления, если законодатель дифференцирует уголовную ответственность за совершение общественно опасных деяний, сходных по объективным признакам, но различающихся по форме вины. Так, форма вины служит критерием квалификации деяния как убийства (ст. 105 УК) или как причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК), как умышленного или как неосторожного причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью (ст. ст. 111, 112 и 118 УК), как умышленного либо как неосторожного уничтожения или повреждения имущества (ст. ст. 167 и 168 УК).

В-третьих, форма вины определяет степень общественной опасности преступления, наказуемого при любой форме вины (например, заражение венерическим заболеванием или ВИЧ-инфекцией, разглашение государственной тайны и т.д.).

В-четвертых, вид умысла или вид неосторожности, не влияя на квалификацию, может служить важным критерием индивидуализации уголовного наказания. Преступление, по общему правилу, более опасно, если оно совершено с прямым умыслом, нежели с косвенным, а преступное легкомыслие обычно опаснее небрежности.

В-пятых, форма вины в сочетании со степенью общественной опасности деяния служит критерием законодательной классификации преступлений: в соответствии со ст. 15 УК к категориям тяжких и особо тяжких относятся только умышленные преступления.

В-шестых, форма вины предопределяет условия отбывания наказания в виде лишения свободы. Согласно ст. 58 УК, мужчины, осужденные к этому наказанию за преступления, совершенные по неосторожности, отбывают наказание в колониях-поселениях, а мужчины, осужденные за умышленные преступления, - в колониях-поселениях (при осуждении за преступления небольшой или средней тяжести), в исправительных колониях общего, строгого или особого режима либо в тюрьме.

Некоторые правовые последствия совершения преступлений (например, установление рецидива преступлений) обусловлены исключительно умышленной формой вины, другие различаются в зависимости от формы вины (например, институты условно-досрочного освобождения либо замены лишения свободы более мягким видом наказания тесно связаны с категориями преступлений, находящимися в зависимости от формы вины).

4. Умысел и его виды

В ст. 25 УК впервые законодательно закреплено деление умысла на прямой и косвенный. Правильное установление вида умысла имеет немалое юридическое значение. Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 27.01.1999 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)" (БВС РФ. 1999. N 3) подчеркнул, что при назначении наказания в числе прочих обстоятельств суды обязаны учитывать вид умысла, мотив и цель преступления.

Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо, его совершившее, осознавало общественную опасность своего действия (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 25 УК).

Осознание общественно опасного характера совершаемого деяния и предвидение его общественно опасных последствий характеризуют процессы, протекающие в сфере сознания, и поэтому образуют интеллектуальный элемент прямого умысла, а желание наступления указанных последствий относится к волевой сфере психической деятельности и составляет волевой элемент прямого умысла.

Осознание общественно опасного характера совершаемого деяния означает понимание его фактического содержания и социального значения. Оно включает представление о характере объекта преступления, о содержании действий (бездействия), посредством которых осуществляется посягательство, а также о тех фактических обстоятельствах (время, место, способ, обстановка), при которых происходит преступление. Отражение всех этих компонентов в сознании виновного дает ему возможность осознать общественную опасность совершаемого деяния.

Осознание общественной опасности деяния не тождественно осознанию его противоправности, т.е. запрещенности уголовным законом. В подавляющем большинстве случаев при совершении умышленных преступлений виновный осознает их противоправность. Однако закон не включает осознание противоправности совершаемого деяния в содержание этой формы вины, поэтому преступление может быть признано умышленным и в тех (весьма редких) случаях, когда противоправность совершенного деяния не осознавалась виновным.

Предвидение - это отражение в сознании тех событий, которые обязательно произойдут, должны или могут произойти в будущем. Оно означает мысленное представление виновного о том вреде, который причинит или может причинить его деяние объекту посягательства. При прямом умысле предвидение включает, во-первых, представление о фактическом содержании предстоящих изменений в объекте посягательства, во-вторых, понимание их социального значения, т.е. вредности для общества, в-третьих, осознание причинно-следственной зависимости между действием или бездействием и общественно опасными последствиями.

В определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Ф. указано, что ее осуждение за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью является необоснованным, поскольку обстоятельства совершения преступления не позволяют утверждать, будто Ф. предвидела, что в результате ее действий потерпевшая упадет и получит закрытый перелом шейки левого бедра со смещением, поэтому квалификация деяния как умышленного преступления исключается. В данном случае Ф. не осознавала причинно-следственной зависимости между своими действиями и причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей и не предвидела такого последствия, поэтому прямой, да и вообще умысел исключается.

Прямой умысел в ч. 2 ст. 25 УК характеризуется, в частности, предвидением возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий. Интеллектуальный элемент этого вида умысла характеризуется, как правило, предвидением неизбежности наступления общественно опасных последствий. Лишь в отдельных случаях лицо, совершающее преступление с прямым умыслом, предвидит общественно опасные последствия не как неизбежные, а лишь как реально возможные. Такая ситуация складывается, если избранный виновным способ посягательства объективно способен с примерно равной степенью вероятности вызвать разноплановые последствия. Например, выбрасывая малолетнего ребенка из окна третьего этажа дома, виновный понимает, что и смерть, и любой тяжести вред здоровью потерпевшего будут в зависимости от обстоятельств падения (например, на ветви дерева или в снежный сугроб) одинаково закономерным результатом этого преступления. В подобных случаях желаемое последствие (смерть) является закономерным, но не единственно возможным результатом совершенных действий, поэтому оно предвидится не как неизбежный, а как реально возможный результат деяния.

Волевой элемент прямого умысла характеризует направленность воли субъекта. Он определяется в законе как желание наступления общественно опасных последствий.

Желание - это, по сути, стремление к определенному результату. Оно вовсе не означает, что последствия преступления приятны или просто выгодны виновному. Желание может иметь различные психологические оттенки. При прямом умысле оно заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут выступать для виновного в качестве: 1) конечной цели (убийство из ревности, мести), 2) промежуточного этапа (убийство с целью облегчить совершение другого преступления), 3) средства достижения цели (убийство с целью получения наследства), 4) необходимого сопутствующего элемента деяния (убийство путем взрыва, если вместе с намеченной жертвой неизбежно погибнут и другие).

Законодательное определение прямого умысла ориентировано на преступления с материальным составом, поэтому желание связывается в нем только с общественно опасными последствиями, в которых воплощен вред, причиняемый объекту. Однако в российском законодательстве большинство преступлений имеют формальный состав, и последствия находятся за пределами объективной стороны. В таких составах предметом желания является само общественно опасное деяние. Так, похищая человека, виновный осознает, что против воли потерпевшего завладевает им, изымает из привычной среды и насильственно удерживает его в укромном месте, и желает совершить такие действия. Следовательно, при совершении преступлений с формальным составом желание виновного распространяется на сами действия (бездействие), которые по своим объективным свойствам обладают признаком общественной опасности независимо от факта наступления вредных последствий. А поскольку сознательно и добровольно совершаемые действия всегда желаемы для действующего лица, то умысел в преступлениях с формальным составом может быть только прямым.

Помимо содержания важным показателем прямого умысла является его направленность, которая во многих случаях определяет квалификацию преступления. Под направленностью умысла понимается мобилизация интеллектуально-волевых усилий виновного на совершение деяния, посягающего на определенный объект, совершаемого определенным способом, причиняющего определенные последствия, характеризующегося наличием определенных отягчающих или смягчающих обстоятельств. Верховный Суд РФ, учитывая значение направленности умысла для квалификации преступлений, неоднократно подчеркивал необходимость ее установления по конкретным уголовным делам. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указывала, что деяние не является преступлением, если умысел лица "после приобретения маковой соломки был направлен на доставку ее к месту своего жительства для личного пользования", что убийство может квалифицироваться по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК только при условии, что умысел был направлен на лишение жизни именно двух лиц (смерть обоих охватывалась единым умыслом), что хищение квалифицируется как кража или грабеж в зависимости от направленности умысла на изъятие имущества тайным или открытым способом, и т.д.

Косвенный умысел в соответствии с законом (ч. 3 ст. 25 УК) имеет место, если лицо, совершившее преступление, осознавало общественную опасность своего действия (или бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, и хотя и не желало, но сознательно допускало их либо относилось к ним безразлично.

Осознание общественно опасного характера деяния при косвенном умысле имеет то же содержание, что и при прямом умысле. Но характер предвидения общественно опасных последствий при прямом и при косвенном умысле не совпадает.

В УК предвидение неизбежности наступления общественно опасных последствий связывается исключительно с прямым умыслом (ч. 2 ст. 25). Напротив, косвенному умыслу свойственно предвидение только возможности наступления общественно опасных последствий (ч. 3 ст. 25). При этом субъект предвидит возможность наступления таких последствий как реальную, т.е. считает их закономерным результатом развития причинной связи именно в данном конкретном случае. Таким образом, предвидение неизбежности наступления преступных последствий исключает косвенный умысел (правда, отдельные ученые вопреки закону высказывают мнение, что предвидение неизбежности наступления общественно опасных последствий может иметь место и при косвенном умысле).

Итак, интеллектуальный элемент косвенного умысла характеризуется осознанием общественной опасности совершаемого деяния и предвидением реальной возможности наступления общественно опасных последствий.

Волевой элемент косвенного умысла характеризуется в законе как отсутствие желания, но сознательное допущение общественно опасных последствий либо безразличное к ним отношение (ч. 3 ст. 25 УК).

При косвенном умысле общественно опасное последствие - это чаще всего побочный продукт преступных действий виновного, а сами эти действия направлены к достижению иной цели, находящейся за рамками данного состава преступления. Виновный не стремится причинить общественно опасные последствия. Однако подчеркнутое законодателем отсутствие желания причинить вредные последствия означает лишь отсутствие прямой заинтересованности в их наступлении, его нельзя понимать как активное нежелание указанных последствий, стремление избежать их наступления. На самом деле сознательное допущение означает, что виновный вызывает своими действиями определенную цепь событий и сознательно, т.е. осмысленно, намеренно, допускает развитие причинно-следственной цепи, приводящее к наступлению общественно опасных последствий. Сознательное допущение есть активное переживание, связанное с положительным волевым отношением к последствиям, при котором виновный заранее соглашается с наступлением общественно опасных последствий, готов принять их как плату за достижение конечной цели деяния. Именно положительное, одобрительное отношение к последствиям сближает сознательное допущение с желанием, делает их разновидностями волевого содержания одной и той же формы вины.

Волевое содержание косвенного умысла может проявиться и в безразличном отношении к наступлению общественно опасных последствий. Оно, по сути, мало чем отличается от сознательного допущения и означает отсутствие активных эмоциональных переживаний в связи с общественно опасными последствиями, реальная возможность наступления которых отражается опережающим сознанием виновного. В этом случае субъект причиняет вред общественным отношениям, что называется, "не задумываясь" о последствиях совершаемого деяния, хотя возможность их причинения представляется ему весьма реальной.

Прямой и косвенный умысел - это виды одной и той же формы вины, поэтому между ними много общего. Интеллектуальный элемент обоих видов умысла характеризуется осознанием общественной опасности совершаемого деяния и предвидением его общественно опасных последствий. Общим для волевого элемента прямого и косвенного умысла является положительное, одобрительное отношение к наступлению предвидимых общественно опасных последствий.

Различие в содержании интеллектуального элемента прямого и косвенного умысла состоит в неодинаковом характере предвидения последствий. Если прямой умысел характеризуется предвидением, как правило, неизбежности, а иногда реальной возможности наступления общественно опасных последствий, то косвенному умыслу присуще предвидение только реальной возможности наступления таких последствий. Но основное различие между прямым и косвенным умыслом заключается в том, что волевое отношение субъекта к последствиям проявляется по-разному. Положительное отношение к ним при прямом умысле выражается в желании, а при косвенном умысле - в сознательном допущении либо в безразличном отношении.

Установление вида умысла очень важно для правильной квалификации преступления.

М. был осужден за покушение на убийство Ч. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР переквалифицировала действия М. по ч. 1 ст. 108 УК РСФСР исходя из того, что М. действовал с косвенным умыслом, а значит, деяние должно квалифицироваться по фактически наступившим последствиям. Не соглашаясь с таким выводом, Президиум Верховного Суда РСФСР отменил кассационное определение и указал, что при решении вопроса о содержании умысла виновного суд "должен исходить из совокупности всех обстоятельств преступления и учитывать, в частности, способы и орудие преступления, количество, характер и локализацию ранений и иных телесных повреждений (например, в жизненно важные органы человека), причины прекращения преступных действий виновного и т.д.". Конкретные обстоятельства совершения данного преступления: нанесение сильного удара ножом в шею (в часть тела, где расположены жизненно важные органы), попытка ударить вторично, не удавшаяся из-за активного сопротивления потерпевшей, пресечение дальнейшего посягательства с помощью посторонних лиц, а также предотвращение тяжких последствий благодаря своевременному оказанию медицинской помощи - свидетельствуют в совокупности, что М. не только предвидел последствия в виде смерти потерпевшей, но и желал их наступления, т.е. действовал с прямым умыслом.

Законодательное деление умысла на прямой и косвенный имеет немалое практическое значение. Строгое разграничение обоих видов умысла необходимо для правильного применения ряда уголовно-правовых институтов (приготовление, покушение, соучастие и др.), для квалификации преступлений, законодательное описание которых предполагает только прямой умысел, для определения степени вины, степени общественной опасности деяния и личности виновного, а также для индивидуализации наказания.

Закон делит умысел на виды только в зависимости от особенностей их психологического содержания. А теория и практика уголовного права знают и иные классификации видов умысла. Так, по моменту возникновения преступного намерения умысел подразделяется на заранее обдуманный и внезапно возникший.

Заранее обдуманный умысел означает, что намерение совершить преступление осуществляется через более или менее значительный промежуток времени после его возникновения. Во многих случаях заранее обдуманный умысел свидетельствует о настойчивости, а иногда и об изощренности субъекта в достижении преступных целей и, следовательно, заметно повышает общественную опасность как преступления, так и самого виновного. Но сам по себе момент возникновения преступного намерения - обстоятельство в значительной мере случайное и, по сути, не может оказать существенного влияния на степень опасности деяния. Гораздо важнее те причины, по которым виновный реализовал свой замысел не сразу. Если это объясняется его нерешительностью, внутренними колебаниями, отрицательным эмоциональным отношением к преступлению и его результатам, то заранее возникший умысел ни в коей мере не опаснее, чем внезапно возникший. Но иногда разрыв во времени между возникновением и реализацией умысла обусловлен особой настойчивостью субъекта, который в это время избирает способы и готовит средства для совершения деяния, обдумывает план осуществления преступного намерения, пути преодоления возможных препятствий, способы сокрытия преступления и т.д. Нередко заранее обдуманный умысел свидетельствует об особом коварстве виновного или об изощренности способов достижения преступной цели. При таких обстоятельствах заранее обдуманный умысел повышает общественную опасность деяния и личности виновного, поэтому он опаснее внезапно возникшего умысла.

Внезапно возникшим является такой вид умысла, который реализуется в преступлении сразу же или через незначительный промежуток времени после его возникновения. Он может быть простым или аффектированным.

Простым внезапно возникшим умыслом называется такой его вид, при котором намерение совершить преступление возникло у виновного в нормальном психическом состоянии и было реализовано сразу же или через короткий промежуток времени после возникновения.

Аффектированный умысел характеризует не столько момент, сколько психологический механизм возникновения намерения совершить преступление. Поводом к его возникновению являются неправомерные или аморальные действия потерпевшего в отношении виновного или его близких либо систематическое противоправное или аморальное поведение потерпевшего, создавшее длительную психотравмирующую ситуацию. Под их влиянием у субъекта возникает сильное эмоциональное напряжение, которое приводит к психологическому срыву, существенно затрудняющему сознательный контроль над волевыми процессами. Этим и обусловлено смягчение наказания за преступление, совершенное с аффектированным умыслом.

По своему психологическому содержанию и заранее обдуманный, и внезапно возникший умысел может быть как прямым, так и косвенным.

В зависимости от степени определенности представлений субъекта о важнейших фактических и социальных свойствах совершаемого деяния умысел может быть определенным (конкретизированным) или неопределенным (неконкретизированным).

Определенный (конкретизированный) умысел характеризуется наличием у виновного конкретного представления о качественных и количественных показателях вреда, причиняемого деянием. Если у субъекта имеется четкое представление о каком-то одном индивидуально-определенном результате, умысел является простым определенным.

Альтернативный умысел - это такая разновидность определенного умысла, при котором виновный предвидит примерно одинаковую возможность наступления двух или большего числа индивидуально-определенных последствий. Преступления, совершаемые с альтернативным умыслом, следует квалифицировать в зависимости от фактически причиненных последствий. Так, лицо, нанося удар ножом в грудь, действует с альтернативным умыслом, если с равной долей вероятности предвидит любое из двух возможных последствий: смерть или тяжкий вред здоровью. Его действия должны квалифицироваться как умышленное причинение именно тех последствий, которые фактически наступили. В литературе была высказана точка зрения, согласно которой преступления, совершенные с альтернативным умыслом, следует квалифицировать как покушение на причинение наиболее тяжких последствий из числа тех, которые охватывались сознанием виновного. Такое мнение аргументируется тем, что последствия, вменяемые субъекту, "охватывались его сознанием и его воля была направлена на достижение этих более тяжких последствий". Ошибочность приведенной точки зрения обусловлена необоснованной презумпцией того, что воля субъекта направлена на достижение более тяжких последствий. Но если бы это было так, то умысел не был бы альтернативным.

Неопределенный (неконкретизированный) умысел означает, что у виновного имеется не индивидуально-определенное, а обобщенное представление об объективных свойствах деяния, т.е. он осознает только его видовые признаки. Например, нанося сильные удары ногами по голове, груди и животу, виновный предвидит, что в результате будет причинен вред здоровью потерпевшего, но не осознает степени тяжести этого вреда. Подобное преступление, как совершенное с неопределенным умыслом, следует квалифицировать как умышленное причинение того вреда здоровью, который фактически наступил.

5. Неосторожность и ее виды

Научно-технический прогресс привел к увеличению числа преступлений, совершаемых по неосторожности в сферах труда, охраны окружающей среды, движения и эксплуатации разных видов транспорта, использования новых мощных источников энергии. Это обострило вопрос об ответственности за неосторожные преступления.

В соответствии с первоначальной редакцией ч. 2 ст. 24 УК деяние, совершенное по неосторожности, признавалось преступлением только в том случае, когда это специально предусматривалось соответствующей статьей Особенной части УК. Но в редакции Федерального закона от 20.05.1998 ч. 2 ст. 24 УК гласит: "Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса".

Это значит, что законодатель возвратился к концепции преступлений с альтернативной формой вины: если при характеристике преступления форма вины в уголовно-правовой норме не указана и она с очевидностью не вытекает из способов законодательного описания этого преступления, то оно может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности (например, заражение ВИЧ-инфекцией, разглашение государственной тайны).

УК, законодательно закрепив деление неосторожности на виды, рассматривает в качестве ее видов легкомыслие и небрежность (ч. 1 ст. 26).

Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия (или бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение (ч. 2 ст. 26 УК).

Предвидение возможности наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия составляет интеллектуальный элемент легкомыслия, а самонадеянный расчет на их предотвращение - его волевой элемент.

Интеллектуальный элемент легкомыслия характеризуется только возможностью предвидения общественно опасных последствий, но в законе не говорится о психическом отношении к действию или бездействию. Это объясняется тем, что сами по себе действия, взятые в отрыве от последствий, обычно не имеют уголовно-правового значения. Вместе с тем лицо, действующее по легкомыслию, всегда осознает отрицательное значение возможных последствий для общества и именно поэтому стремится к предотвращению этих последствий. Следовательно, при легкомыслии виновный осознает потенциальную общественную опасность своего действия или бездействия.

По своему интеллектуальному элементу легкомыслие имеет некоторое сходство с косвенным умыслом. Но если при косвенном умысле виновный предвидит реальную (т.е. для данного конкретного случая) возможность наступления общественно опасных последствий, то при легкомыслии эта возможность предвидится как абстрактная: субъект предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь общественно опасные последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят. Он легкомысленно, несерьезно подходит к оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление преступного результата, но на самом деле оказались неспособными противодействовать его наступлению.

И все же главное отличие легкомыслия от косвенного умысла заключается в содержании волевого элемента. Если при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, т.е. одобрительно относится к ним, то при легкомыслии отсутствует не только желание, но и сознательное допущение этих последствий, и, наоборот, субъект стремится не допустить их наступления, относится к ним отрицательно.

Различие между косвенным умыслом и легкомыслием видно на следующем примере.

По предварительной договоренности между собой С. и И. с целью хищения вещей проникли в дом 76-летней А., избили ее, причинив тяжкие телесные повреждения, в том числе переломы костей носа, скуловых костей и основания черепа, связали ее и вставили в рот кляп. После этого они похитили интересовавшие их вещи и скрылись. В результате механической асфиксии, развившейся из-за введения тряпичного кляпа в рот, А. на месте происшествия скончалась. Суд первой инстанции признал деяние в части лишения А. жизни неосторожным убийством, основываясь на показаниях подсудимых о том, что они избили А. не с целью убийства, а чтобы сломить ее сопротивление, рассчитывая, что утром к А. придут родственники или знакомые и освободят ее. Однако Военная коллегия Верховного Суда РФ приговор отменила и направила дело на новое кассационное рассмотрение, указав следующее.

Осужденные знали о преклонном возрасте А., но применили к ней насилие, опасное для жизни, а затем, связав руки и ноги, оставили ее с разбитым лицом, залитой кровью носоглоткой и с кляпом, закрывавшим дыхательные пути, забросав ее одеялом и матрацем. Для С. и И. было очевидным беспомощное состояние А. и они безразлично относились к этому, а также к возможным последствиям, т.е. действовали с косвенным умыслом.

При преступном легкомыслии сознание и воля лица не безразличны к возможным вредным последствиям совершаемого деяния, а направлены на их предотвращение. Закон характеризует волевое содержание легкомыслия не как надежду, а именно как расчет на предотвращение общественно опасных последствий, имеющий под собой вполне реальные, хотя и недостаточные основания. При этом виновный рассчитывает на конкретные, реальные обстоятельства, способные, по его мнению, противодействовать наступлению преступного результата: на собственные личные качества (силу, ловкость, опыт, мастерство), на действия других лиц или механизмов, а также на иные обстоятельства. Но их значение он оценивает неправильно, вследствие чего расчет на предотвращение преступного результата оказывается неосновательным, самонадеянным, не имеющим достаточных к тому оснований. Иллюстрацией легкомыслия может служить дело Ш., осужденного за убийство подростка О.

В целях предупреждения кражи рыбы из мереж Ш. сделал сигнализацию, для чего к мосткам, с которых мережи ставились в реку, провел из своего дома провода и подключил их к электросети напряжением в 220 В, а в доме установил звонок. При попытке разъединить провода от сигнализации с целью кражи мереж ночью несовершеннолетний О. был убит электротоком.

В постановлении по этому делу Пленум Верховного Суда СССР с полным основанием указал, что "в данном случае Ш. проявил преступную самонадеянность, поскольку он знал об опасности, которую представляет для человека электроток напряжением 220 В, но легкомысленно надеялся на предотвращение тяжких последствий. При этом он рассчитывал не на случайность, а на такие объективные факторы, которые, по его мнению, исключали возможность наступления тяжких последствий" (он принял целый ряд технических мер по предупреждению случайного поражения электротоком, подключал сигнализацию к электросети только тогда, когда сам находился дома, и широко оповестил односельчан о принятых им мерах). При такой ситуации содеянное Ш. содержит состав не убийства, а лишения жизни по неосторожности.

Расчет, хотя и самонадеянный, на конкретные факторы, которые, по мнению виновного, способны предотвратить наступление общественно опасных последствий, существенно отличает преступное легкомыслие от косвенного умысла, при котором такой расчет отсутствует, хотя и возможна ни на чем не основанная надежда (на "авось"), что вредные последствия не наступят.

Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо, его совершившее, не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть (ч. 3 ст. 26 УК).

Небрежность - это единственная разновидность вины, при которой лицо не предвидит общественно опасных последствий своего деяния ни как неизбежных, ни как реально или даже абстрактно возможных.

Сущность этого вида неосторожной вины заключается в том, что лицо, имея реальную возможность предвидеть общественно опасные последствия совершаемых им действий, не проявляет необходимой внимательности и предусмотрительности, чтобы совершить волевые действия, нужные для предотвращения указанных последствий, не превращает реальную возможность в действительность. Преступная небрежность представляет своеобразную форму психического отношения виновного к общественно опасным последствиям своих действий, где волевой элемент характеризуется волевым характером совершаемого виновным действия или бездействия и отсутствием волевых актов поведения, направленных на предотвращение общественно опасных последствий.

Небрежность характеризуется двумя признаками: отрицательным и положительным.

Отрицательный признак небрежности - непредвидение лицом возможности наступления общественно опасных последствий - включает, во-первых, отсутствие осознания общественной опасности совершаемого деяния, а во-вторых, отсутствие предвидения преступных последствий. Положительный признак небрежности состоит в том, что виновный должен был и мог проявить необходимую внимательность и предусмотрительность и предвидеть наступление фактически причиненных общественно опасных последствий. Именно этот признак превращает небрежность в разновидность вины в ее уголовно-правовом понимании. Он устанавливается с помощью двух критериев: долженствование означает объективный критерий, а возможность предвидения - субъективный критерий небрежности.

Объективный критерий небрежности имеет нормативный характер и означает обязанность лица предвидеть наступление общественно опасных последствий при соблюдении требования необходимой внимательности и предусмотрительности. Эта обязанность может основываться на законе, на должностном статусе виновного, на профессиональных функциях или на обязательных правилах общежития и т.д. Отсутствие обязанности предвидеть последствия исключает вину данного лица в их фактическом причинении. Но и наличие такой обязанности само по себе еще не является достаточным основанием для признания лица виновным. При наличии обязанности предвидеть последствия (объективный критерий небрежности) необходимо еще установить, что лицо имело реальную возможность в данном конкретном случае предвидеть наступление общественно опасных последствий (субъективный критерий), но эту возможность не реализовало и последствий не избежало.

Субъективный критерий небрежности означает персональную способность лица в конкретной ситуации и с учетом его индивидуальных качеств предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий. Это означает, что возможность предвидения последствия определяется, во-первых, особенностями ситуации, в которой совершается деяние, а во-вторых, индивидуальными качествами виновного. Ситуация не должна быть чрезмерно сложной, чтобы задача предвидеть последствия была в принципе осуществимой. А индивидуальные качества виновного (его физические данные, уровень развития, образование, профессиональный и жизненный опыт, состояние здоровья, степень восприимчивости и т.д.) должны позволять воспринять информацию, вытекающую из обстановки совершения деяния, дать ей правильные оценки и сделать обоснованные выводы. Наличие этих двух предпосылок делает для виновного реально возможным предвидение общественно опасных последствий.

Можно привести следующий пример совершения преступления по небрежности. Распивая спиртные напитки вместе с К., М. поссорился с нею и в тот момент, когда К. поднесла фарфоровую чашку ко рту, чтобы напиться, ударил ее рукой по лицу. Разбившейся чашкой было причинено повреждение глаза, которое само по себе, по оценке экспертизы, явилось средней тяжести вредом здоровью, но повлекло стойкие изменения разреза глаза, которые могут означать неизгладимое обезображение лица. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ изменила приговор суда, которым М. был осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, и квалифицировала действия М. как причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, поскольку, нанося удар по лицу, он не предвидел наступления тяжкого вреда здоровью, хотя должен был и мог предвидеть такие последствия.

Поскольку законодательные формулировки легкомыслия и небрежности ориентированы на преступления с материальным составом, возникает вопрос о возможности совершения по неосторожности преступлений с формальным составом.

Неосторожность в виде легкомыслия в преступлениях с формальным составом существовать не может по тем же соображениям, по которым в них не может быть косвенного умысла. А вопрос о возможности существования небрежности в таких преступлениях должен решаться в соответствии с действующим законом.

Невиновным закон (ч. 1 ст. 28 УК) признает совершение деяния, "если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия)". Из этого вытекает однозначный вывод: если лицо не осознавало общественной опасности своего деяния, но по обстоятельствам дела должно было и могло осознавать ее, деяние признается виновным. В этом случае вина при совершении преступления с формальным составом выражается в неосторожности в виде небрежности.

6. Невиновное причинение вреда

Действующий УК впервые включил норму о невиновном причинении вреда, предусмотрев две его разновидности.

В ч. 1 ст. 28 УК закреплена такая разновидность невиновного причинения вреда, которая в теории уголовного права именуется субъективным случаем, или "казусом". Применительно к преступлениям с формальным составом это означает, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия). Подобного рода "казусом" является, например, разглашение сведений лицом, которое не знало и по обстоятельствам дела не должно было и не могло знать, что эти сведения составляют коммерческую тайну. Применительно к преступлениям с материальным составом субъективный случай заключается в том, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть. Эта разновидность субъективного случая отличается от небрежности отсутствием либо обоих, либо хотя бы одного из его критериев.

Например, К. был осужден за неосторожное убийство, совершенное при следующих обстоятельствах. Закурив на дороге, он бросил через плечо горящую спичку, которая попала в лежавшую у дороги бочку из-под бензина и вызвала взрыв бензиновых паров. При этом дно бочки вылетело и, попав в С., причинило ему смертельное ранение. Учитывая все обстоятельства данного дела, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР пришла к выводу, что смерть С. наступила в результате несчастного случая, поскольку в обязанности К. не входило предвидение и предупреждение фактически наступивших последствий и по обстоятельствам дела он не должен был и не мог их предвидеть.

Для установления "казуса" не требуется одновременное отсутствие обоих критериев небрежности, достаточно отсутствия хотя бы одного из них - или объективного, или субъективного.

В ч. 2 ст. 28 УК закреплена новая, ранее не известная закону и судебной практике разновидность невиновного причинения вреда. Она характеризуется тем, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам. Итак, законодатель признает причинение вреда невиновным, если лицо, предвидя возможность причинения общественно опасных последствий, неспособно предотвратить их наступление по одной из двух указанных в законе причин.

Во-первых, невозможность предотвратить вредные последствия, которые охватываются предвидением действующего лица, исключает уголовную ответственность, если она обусловлена несоответствием психофизиологических качеств причинителя вреда требованиям экстремальных условий, т.е. таким неожиданно возникшим или изменившимся ситуациям, к которым лицо не готово и по своим психофизиологическим качествам неспособно принять адекватное решение и найти способ предотвращения вредных последствий (например, в условиях аварии по причине конструктивных дефектов или заводского брака машины или механизма; в обстановке стихийного бедствия или чрезвычайной ситуации; в случае возникновения нештатной ситуации при выполнении работ водолазами, спелеологами, при занятии альпинизмом и т.д.).

Во-вторых, деяние признается невиновным, если лицо, его совершившее, не могло предотвратить предвидимые общественно опасные последствия из-за несоответствия своих психофизиологических качеств нервно-психическим перегрузкам (усталость, физическое или психическое перенапряжение в результате тяжелой физической работы, длительного непрерывного интеллектуального труда, например при работе пилота самолета или машиниста электровоза во вторую смену подряд).

Установление несоответствия психофизиологических качеств оператора как требованиям экстремальных условий, так и нервно-психическим перегрузкам должно быть предметом обязательного исследования судебно-психологической экспертизой.

7. Преступления с двумя формами вины

В подавляющем большинстве случаев преступления совершаются с какой-то одной формой вины. Но иногда законодатель усиливает ответственность за умышленное преступление, если оно по неосторожности причинило последствие, которому придается значение квалифицирующего признака. В таких случаях возможно параллельное существование двух разных форм вины в одном преступлении.

Две формы вины могут параллельно сосуществовать только в квалифицированных составах преступлений: умысел как конструктивный элемент основного состава умышленного преступления и неосторожность в отношении квалифицирующих последствий.

Некоторыми учеными искажается законодательное толкование преступлений с двумя формами вины. Так, В.Д. Иванов и С.Х. Мазуков пишут: "Особенность рассматриваемых преступлений состоит в том, что при их совершении наблюдается неоднородное психическое отношение лица к совершаемым действиям (бездействию) и к наступившим последствиям в материальных составах преступлений, которые содержат последствия в качестве самостоятельного признака объективной стороны. В формальных составах преступлений последствие неотделимо от действия, слито с ним, а поэтому психическое отношение к действию (бездействию) и последствию является только однородным". Хотя в ст. 27 действующего УК и терминологически, и по существу разрешена проблема сочетания умысла и неосторожности в одном умышленном преступлении, некоторые ученые (Р.И. Михеев, В.А. Ширяев) продолжают утверждать, что в подобных случаях имеет место некая третья форма вины, совмещающая некоторые признаки обеих форм вины, но при этом отличающаяся и от умысла, и от неосторожности.

Понятие преступлений с двумя формами вины законодательно закреплено в ст. 27 УК: "Если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно".

Реальная основа для сочетания умысла и неосторожности в одном преступлении заложена в своеобразной законодательной конструкции отдельных составов. Своеобразие состоит в том, что законодатель объединяет в один состав два самостоятельных преступления, одно из которых является умышленным, а другое - неосторожным, причем оба могут существовать самостоятельно, но в сочетании друг с другом образуют качественно новое преступление со специфическим субъективным содержанием. Составляющие части такого преступления обычно посягают на различные непосредственные объекты, но могут посягать и на один (например, незаконное производство аборта, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей). При этом важно помнить, что каждая из образующих частей такого состава не утрачивает своего преступного характера и при раздельном существовании.

Таким образом, субъективные особенности подобных преступлений производны от специфической конструкции объективной стороны: умысел (прямой или косвенный) является субъективным признаком основного состава преступления, а неосторожность (в виде легкомыслия или небрежности) характеризует психическое отношение к последствиям, играющим роль квалифицирующего признака. При этом каждая из форм вины, сочетающихся в одном преступлении, полностью сохраняет свое качественное своеобразие, не образуя никакой новой формы вины.

Преступлений с двумя формами вины в уголовном законодательстве немного, и все они сконструированы по одному из следующих двух типов.

Первый тип образуют преступления с двумя указанными в законе и имеющими неодинаковое юридическое значение последствиями. Речь идет о квалифицированных видах преступлений, основной состав которых является материальным, а в роли квалифицирующего признака выступает более тяжкое последствие, чем последствие, являющееся обязательным признаком основного состава. Характерно, что квалифицирующее последствие, как правило, заключается в причинении вреда другому, а не тому непосредственному объекту, на который посягает основной вид данного преступления. Так, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 111 УК) имеет объектом здоровье человека, но если оно сопряжено с неосторожным причинением смерти потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК), то объектом этого неосторожного посягательства становится жизнь. Это, а также другие преступления подобной конструкции, например умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, повлекшие по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия (ч. 2 ст. 167 УК), характеризуются умышленным причинением основного последствия и неосторожным отношением к квалифицирующему последствию.

Второй тип преступлений с двумя формами вины характеризуется неоднородным психическим отношением к действию или бездействию, являющемуся преступным независимо от последствий, и к квалифицирующему последствию. При этом квалифицирующее последствие состоит в причинении вреда, как правило, дополнительному объекту, а не тому, который поставлен под уголовно-правовую охрану нормой, формулирующей основной состав данного преступления. К этому типу относятся квалифицированные виды преступлений, основной состав которых является формальным, а квалифицированный состав включает определенные тяжкие последствия. Они могут указываться в диспозиции в конкретной форме (например, смерть человека при незаконном производстве аборта, при угоне судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава - ч. 3 ст. 123, ч. 2 ст. 211 УК) либо оцениваться с точки зрения тяжести (крупный ущерб, тяжкие последствия). В составах подобного типа умышленное совершение преступного действия (бездействия) сочетается с неосторожным отношением к квалифицирующему последствию.

Подводя итог рассмотрению вопроса о преступлениях с двумя формами вины, можно сделать следующие выводы:

А) они характеризуются сочетанием двух различных форм вины, т.е. умысла и неосторожности (сочетание прямого умысла с косвенным или легкомыслия с небрежностью не образует двух форм вины);

Б) эти формы вины устанавливаются по отношению к различным юридически значимым признакам общественно опасного деяния;

В) в преступлениях с двумя формами вины неосторожным может быть отношение только к квалифицирующим последствиям;

Г) две формы вины могут существовать только в квалифицированных составах преступления;

Д) преступления с двумя формами вины в целом, как это указано в законе, относятся к умышленным, что определяется умышленной формой вины в основном составе преступления.

Исследование субъективного содержания преступлений с двумя формами вины необходимо для отграничения таких преступлений, с одной стороны, от умышленных, а с другой - от неосторожных преступлений, сходных по объективным признакам. Так, если вследствие тяжкого вреда здоровью, причиненного умышленно, наступила смерть потерпевшего, которая также охватывается умыслом виновного (хотя бы косвенным), деяние характеризуется единой формой вины и квалифицируется как убийство. И наоборот, если при неосторожном лишении жизни не установлено умысла на причинение тяжкого вреда здоровью, то нет и двух форм вины, а деяние следует квалифицировать как причинение смерти по неосторожности. И лишь сочетание умысла на причинение тяжкого вреда здоровью с неосторожностью в отношении наступившей смерти позволяет квалифицировать деяние по ч. 4 ст. 111 УК.

8. Мотив и цель преступления

В соответствии с данными психологии все действия человека обусловлены определенными мотивами и направлены на определенные цели. Это в полной мере касается и уголовно-правового поведения. Не случайно уголовно-процессуальное законодательство включает мотивы преступления в число обстоятельств, составляющих предмет доказывания (п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). Пленум Верховного Суда РФ в Постановлениях "О судебном приговоре", "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)" и др. подчеркивал необходимость установления мотивов и целей преступления наряду с другими обстоятельствами совершения преступления.

Мотив и цель - это психические феномены, которые вместе с виной образуют субъективную сторону преступления.

Мотивами преступления называются обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении.

Цель преступления - это мысленная модель будущего результата, к достижению которого стремится лицо при совершении преступления. Иногда цель неосновательно отождествляется с последствиями преступления. Так, по мнению В.Г Беляева, цель преступления - это общественно опасные изменения в объекте данного преступления, которых стремится достичь виновный. При таком понимании цели, как признает сам автор, ее невозможно отличить от последствий, составляющих признак объективной стороны преступления. Во избежание подобной путаницы следует иметь в виду, что под целью как признаком субъективной стороны преступления понимается лежащий вне рамок объективной стороны конечный результат, которого стремится достичь виновный посредством совершения преступления. Так, при убийстве его цель состоит не в лишении жизни другого человека, а, например, в сокрытии другого преступления, в использовании органов или тканей потерпевшего и т.д. Цель - это стимул к совершению преступления, и его достижение или недостижение на квалификацию преступления не влияет (в отличие от последствий).

Мотив и цель преступления тесно связаны между собой. Исходя из определенных потребностей, человек испытывает сначала неосознанное влечение, затем - сознательное стремление к удовлетворению потребности. На этой основе формируется цель поведения.

Таким образом, цель преступления возникает на основе преступного мотива, а вместе мотив и цель образуют ту базу, на которой рождается вина как определенная интеллектуальная и волевая деятельность субъекта, непосредственно связанная с совершением преступления и протекающая в момент его совершения. Общественно опасные последствия преступления охватываются мотивами и целями только в умышленных преступлениях. В случае причинения общественно опасного последствия по неосторожности мотивы и цели поведения человека не охватывают последствий. Поэтому применительно к преступлениям, совершенным по неосторожности, нельзя говорить о преступных мотивах и целях. Нельзя согласиться с утверждением Р.И. Михеева, что мотивы и цели присущи не только умышленным, но и неосторожным преступлениям, поскольку "закон не предусматривает какого-либо различия между мотивами и целями неосторожных и умышленных преступлений". Некорректность этой позиции обусловлена тем, что автор неосновательно приписывает законодателю якобы равное отношение к мотивам и целям преступлений, совершаемых с разными формами вины. На самом же деле ни в одной статье УК ни разу не упоминаются мотивы и цели при описании не только неосторожных преступлений, но и преступлений, совершение которых возможно как умышленно, так и по неосторожности.

Мотивы и цели преступления всегда конкретны и, как правило, формулируются в диспозициях норм Особенной части УК: цель завладения имуществом, цель облегчить или скрыть другое преступление, цель подрыва экономической безопасности и обороноспособности страны и т.п.; мотивы корыстные, садистские, хулиганские, мести и т.п. Но в некоторых случаях законодатель дает обобщенную характеристику мотивов как личной заинтересованности. При такой формулировке суд должен точно установить содержание мотива и обосновать утверждение, что мотив носит характер именно личной заинтересованности.

Для правильной уголовно-правовой оценки большое значение имеет классификация мотивов и целей. Некоторыми учеными мотивы и цели классифицируются по их характеру (например, ревность, месть). Однако эта классификация, важная с точки зрения установления фактического содержания преступления, не влечет каких-то особых правовых последствий. Точно так же не связана с уголовной ответственностью и классификация, основанная на признаке устойчивости (ситуативные и личностные). Поэтому наиболее практически полезной представляется классификация, базирующаяся на моральной и правовой оценках мотивов и целей. С этой точки зрения все мотивы и цели преступлений можно подразделить на две группы: 1) низменные и 2) лишенные низменного содержания.

К низменным следует отнести те мотивы и цели, с которыми УК связывает усиление уголовной ответственности либо в рамках Общей части, оценивая их как обстоятельства, отягчающие наказание, либо в рамках Особенной части, рассматривая их в конкретных составах преступлений как квалифицирующие признаки, либо как признаки, с помощью которых конструируются специальные составы преступлений с усилением наказания по сравнению с более общими составами подобных преступлений, например: террористический акт (ст. 277 УК) как частный случай убийства (п. "б" ч. 2 ст. 105 УК), захват заложника (ст. 206 УК) как частный случай незаконного лишения свободы (ст. 127 УК), диверсия (ст. 281 УК) как частный случай умышленного уничтожения имущества (ст. 167 УК).

Низменными являются такие мотивы, как корыстные (п. "з" ч. 2 ст. 105, п. "з" ч. 2 ст. 126, п. "з" ч. 2 ст. 206 УК), хулиганские (п. "и" ч. 2 ст. 105, п. "д" ч. 2 ст. 111, п. "д" ч. 2 ст. 112, ч. 2 ст. 115, ч. 2 ст. 116, ст. 245 УК), национальная, расовая, религиозная ненависть или вражда либо кровная месть (п. "е" ч. 1 ст. 63, п. "л" ч. 2 ст. 105 УК), связанные с осуществлением потерпевшим служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. "ж" ч. 1 ст. 63, п. "б" ч. 2 ст. 105 УК), месть за правомерные действия других лиц (п. "е" ч. 1 ст. 63, ст. 295, ст. 317 УК).

К низменным целям относятся: цель облегчить или скрыть другое преступление (п. "е" ч. 1 ст. 63, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК), цель использования органов или тканей потерпевшего (п. "м" ч. 1 ст. 105, п. "ж" ч. 2 ст. 111, п. "ж" ч. 2 ст. 152 УК), цель вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления или иных антиобщественных действий (п. "е" ч. 2 ст. 152 УК), цель прекращения государственной или политической деятельности потерпевшего (ст. 277 УК), цель свержения или насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации (ст. 279 УК), цель подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации (ст. 281 УК).

Понятие "низменные побуждения" используется в УК всего два раза: в ст. 153 и ст. 155 наказуемость подмены ребенка и разглашения тайны усыновления (удочерения) связывается с совершением этих деяний из корыстных или иных низменных побуждений. Использование этого термина в обоих случаях является весьма неудачным, поскольку неосновательно сужает рамки применения названных норм. Представляется, что потребностям практики гораздо больше соответствовало бы определение мотивов названных преступлений как корыстная или иная личная заинтересованность.

Мотивы и цели, с которыми закон не связывает усиление уголовной ответственности ни путем создания специальных норм с более строгими санкциями, ни путем придания им значения квалифицирующих признаков, ни путем признания их обстоятельствами, отягчающими наказание, относятся к не имеющим низменного содержания (ревность, месть, карьеризм, личная неприязнь и т.п.).

Помимо этих двух групп мотивов и целей некоторыми учеными выделяется еще и группа мотивов и целей общественно полезного характера. Представляется, что ни мотив, ни цель, которые явились психологической основой преступления, не могут рассматриваться как общественно полезные. В отдельных случаях они могут выполнять функцию обстоятельств, смягчающих наказание, но никогда не могут оправдать преступление (мотив сострадания к потерпевшему, цель пресечения преступления или задержания лица, совершившего преступление).

Как и другие факультативные признаки состава преступления, мотив и цель могут играть троякую роль.

Во-первых, они могут превращаться в обязательные, если законодатель вводит их в состав конкретного преступления в качестве необходимого условия уголовной ответственности. Так, мотив корыстной или иной личной заинтересованности является обязательным признаком субъективной стороны злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК), а цель завладения чужим имуществом - обязательным признаком пиратства (ст. 227 УК).

Во-вторых, мотив и цель могут изменять квалификацию, т.е. служить признаками, при помощи которых образуется состав того же преступления с отягчающими обстоятельствами. В этом случае они не упоминаются законодателем в основном составе преступления, но с их наличием изменяется квалификация и наступает повышенная ответственность. Например, похищение человека из корыстных побуждений повышает степень общественной опасности этого преступления, и закон рассматривает его как квалифицированный вид (п. "з" ч. 2 ст. 126 УК). Уклонение военнослужащего от военной службы путем симуляции болезни или иными способами представляет собой квалифицированный вид этого преступления, если оно совершается с целью полного освобождения от исполнения обязанностей военной службы (ч. 2 ст. 339 УК).

В-третьих, мотив и цель могут служить обстоятельствами, которые без изменения квалификации смягчают или отягчают уголовную ответственность, если они не указаны законодателем при описании основного состава преступления и не предусмотрены в качестве квалифицирующих признаков. Так, совершение преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, из мести за правомерные действия других лиц рассматривается как отягчающее обстоятельство (п. "е" ч. 1 ст. 63 УК) и усиливает наказание за любое преступление. Напротив, совершение преступления по мотиву сострадания (п. "д" ч. 1 ст. 61 УК) или с целью задержания лица, совершившего преступление, хотя и с нарушением условий правомерности таких действий (п. "ж" ч. 1 ст. 61 УК), признается обстоятельством, смягчающим ответственность за любое преступление.

Мотивы и цели преступления могут в отдельных случаях служить исключительными смягчающими обстоятельствами и в этом качестве обосновать назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление санкцией применяемой нормы Особенной части УК (ст. 64), либо лечь в основу решения об освобождении от уголовной ответственности или от наказания.

9. Ошибка и ее значение

Под субъективной ошибкой в уголовном праве понимается заблуждение лица относительно фактических обстоятельств, определяющих характер и степень общественной опасности совершаемого деяния, либо относительно юридической характеристики деяния. В зависимости от характера неправильных представлений субъекта различаются юридическая и фактическая ошибка.

Юридическая ошибка - это неправильная оценка виновным юридической сущности или юридических последствий совершаемого деяния. Юридическая ошибка может иметь следующие разновидности.

1. Ошибка в наличии уголовно-правового запрета, т.е. неверная оценка лицом совершаемого им деяния как непреступного, уголовно не наказуемого, тогда как в действительности оно в соответствии с законом признается преступлением. Ошибка подобного рода не исключает умышленной вины, поскольку незнание закона не равнозначно отсутствию осознания общественной опасности, и не может служить оправданием лица, совершившего деяние, запрещенное уголовным законом.

2. Ошибочная оценка лицом совершаемого деяния как преступного, тогда как на самом деле закон не относит его к преступлениям (так называемое мнимое преступление). В подобных случаях деяние не причиняет и не может причинить вред общественным отношениям, охраняемым уголовным законом, оно не обладает свойствами общественной опасности и противоправности, поэтому не является объективным основанием уголовной ответственности и исключает ее субъективное основание. Например, "похищение" автомобильных покрышек, выброшенных из-за их износа, не является преступным из-за отсутствия объекта посягательства, поэтому в нем нет и вины в ее уголовно-правовом значении.

3. Неправильное представление лица о юридических последствиях совершаемого преступления: о его квалификации, виде и размере наказания, которое может быть назначено за совершение этого деяния. Осознание названных обстоятельств не входит в содержание умысла, поэтому их ошибочная оценка не влияет на форму вины и не исключает уголовной ответственности. Так, лицо, изнасиловавшее малолетнюю, наказывается в соответствии с санкцией нормы, включающей данный квалифицирующий признак, даже если субъект ошибочно полагает, что его деяние наказывается в пределах, установленных санкцией той нормы, где описано изнасилование без отягчающих обстоятельств.

Итак, общее правило, определяющее значение юридической ошибки, сводится к тому, что уголовная ответственность лица, заблуждающегося относительно юридических свойств и юридических последствий совершаемого деяния, наступает в соответствии с оценкой этого деяния не субъектом, а законодателем. Такая ошибка обычно не влияет ни на форму вины, ни на квалификацию преступления, ни на размер назначаемого наказания.

Фактическая ошибка - это неверное представление лица о фактических обстоятельствах, играющих роль объективных признаков состава данного преступления и определяющих характер преступления и степень его общественной опасности. В зависимости от содержания неправильных представлений, т.е. от предмета неверного восприятия и ошибочных оценок, принято различать следующие виды фактической ошибки: в объекте посягательства, в характере действия или бездействия, в тяжести последствий, в развитии причинной связи, в обстоятельствах, отягчающих и смягчающих наказание. Помимо названных видов в литературе предлагается выделять в качестве самостоятельных видов фактической ошибки и такие, как ошибка в предмете преступления, в личности потерпевшего, в способе и средствах совершения преступления. Но все они либо являются разновидностями ошибки в объекте или в объективной стороне преступления, либо вообще не влияют на уголовную ответственность.

Практическое значение имеет лишь существенная фактическая ошибка, т.е. та, которая касается обстоятельств, имеющих юридическое значение как признак состава данного преступления и в этом качестве влияющих на содержание вины, ее форму и пределы уголовно-правового воздействия. Несущественное заблуждение (например, о модели и точной стоимости похищенного у гражданина автомобиля) не рассматривается как вид фактической ошибки.

Ошибка в объекте - это неправильное представление лица о социальной и юридической сущности объекта посягательства. Возможны две разновидности подобной ошибки.

Во-первых, так называемая подмена объекта посягательства заключается в том, что субъект преступления ошибочно полагает, будто посягает на один объект, тогда как в действительности ущерб причиняется другому объекту, неоднородному с тем, который охватывался умыслом виновного. Например, лицо, пытающееся похитить из аптечного склада наркотикосодержащие препараты, на самом деле похищает лекарства, в которых наркотические вещества не содержатся. При такого рода ошибке преступление следует квалифицировать в зависимости от направленности умысла. Однако нельзя не считаться с тем, что объект, охватываемый умыслом виновного, фактически не потерпел ущерба. Чтобы привести в соответствие эти два обстоятельства (с одной стороны, направленность умысла, а с другой - причинение вреда другому объекту, а не тому, на который субъективно было направлено деяние), при квалификации подобных преступлений применяется юридическая фикция: преступление, которое по своему фактическому содержанию было доведено до конца, оценивается как покушение на намеченный виновным объект. В приведенном примере лицо должно нести ответственность за покушение на хищение наркотических средств (ст. ст. 30 и 229 УК). Правило о квалификации преступлений, совершенных с ошибкой в объекте рассмотренного вида, применяется только при конкретизированном умысле.

Второй разновидностью ошибки в объекте является незнание обстоятельств, наличие которых изменяет социальную и юридическую оценку объекта. Так, беременность потерпевшей при убийстве или несовершеннолетие потерпевшей при изнасиловании повышают общественную опасность названных преступлений и служат квалифицирующими признаками. Данная разновидность ошибки влияет на квалификацию преступлений двояким образом. Если виновный не знает о наличии таких обстоятельств, существующих в действительности, то преступление квалифицируется как совершенное без отягчающих обстоятельств. Если же он исходит из ошибочного предположения о наличии соответствующего отягчающего обстоятельства, то деяние должно квалифицироваться как покушение на преступление с этим отягчающим обстоятельством.

От ошибки в объекте необходимо отличать ошибку в предмете посягательства и в личности потерпевшего.

При ошибке в предмете посягательства ущерб причиняется именно предполагаемому объекту, хотя непосредственному воздействию подвергается не намеченный преступником, а другой предмет. Подобная ошибка не касается обстоятельств, имеющих значение признака состава преступления, и поэтому не влияет ни на форму вины, ни на квалификацию, ни на уголовную ответственность. Однако нужно иметь в виду, что неверное представление о предмете посягательства иногда влечет ошибку и в объекте преступления. Например, похищение у гражданина газовой зажигалки, ошибочно принятой за пистолет, связано с ошибочной оценкой не только предмета посягательства, но и объекта преступления, поэтому квалифицируется в зависимости от направленности умысла (в данном примере - как покушение на хищение огнестрельного оружия).

Ошибка в личности потерпевшего означает, что виновный, наметив определенную жертву, ошибочно принимает за нее другое лицо, на которое и совершает посягательство. Как и при ошибке в предмете посягательства, здесь заблуждение виновного не касается обстоятельств, являющихся признаком состава преступления. В обоих случаях страдает именно намеченный объект, поэтому ошибка не оказывает никакого влияния ни на квалификацию преступления, ни на уголовную ответственность, если, разумеется, с заменой личности потерпевшего не подменяется объект преступления (например, по ошибке совершается убийство частного лица вместо убийства государственного или общественного деятеля с целью прекращения его государственной или политической деятельности - ст. 277 УК).

Ошибка в характере совершаемого действия (или бездействия) может быть двоякого рода.

Во-первых, лицо неправильно оценивает свои действия как общественно опасные, тогда как они не обладают этим свойством. Подобная ошибка не влияет на форму вины, деяние остается умышленным, но ответственность наступает не за оконченное преступление, а за покушение на него, поскольку преступное намерение не было реализовано. Так, сбыт иностранной валюты, которую виновный ошибочно считает фальшивой, составляет покушение на сбыт поддельных денег (ст. 30 и ч. 1 ст. 186 УК).

Во-вторых, лицо ошибочно считает свои действия правомерными, не осознавая их общественной опасности (например, лицо убеждено в подлинности денег, которыми расплачивается, но они оказываются фальшивыми). Такая ошибка устраняет умысел, а если деяние признается преступным только при умышленном его совершении, то исключается и уголовная ответственность. Если же деяние признается преступным и при неосторожной форме вины, то при незнании его общественно опасного характера ответственность за неосторожное преступление наступает только при условии, что лицо должно было и могло осознавать общественную опасность своего действия или бездействия и предвидеть его общественно опасные последствия.

Если объективная сторона преступления характеризуется в законе с помощью таких признаков, как способ, место, обстановка или время совершения деяния, то ошибка относительно этих признаков означает разновидность ошибки в характере совершаемого деяния. При этом квалификация преступления определяется содержанием и направленностью умысла виновного. Так, если лицо считает похищение чужого имущества тайным, не зная о том, что за его действиями наблюдают посторонние лица, оно подлежит ответственности не за грабеж, а за кражу.

Ошибка относительно общественно опасных последствий может касаться либо качественной, либо количественной характеристики этого объективного признака.

Ошибка относительно качества, т.е. характера общественно опасных последствий, может состоять в предвидении таких последствий, которые в действительности не наступили, либо в непредвидении таких последствий, когда они фактически наступили. Такая ошибка исключает ответственность за умышленное причинение фактически наступивших последствий, но может влечь ответственность за их причинение по неосторожности, если таковая предусмотрена законом.

Ошибка относительно тяжести общественно опасных последствий означает заблуждение в их количественной характеристике. При этом фактически причиненные последствия могут оказаться либо более, либо менее тяжкими по сравнению с предполагаемыми.

Если ошибка в количественной характеристике последствий не выходит за рамки, установленные законодателем, то она не влияет ни на форму вины, ни на квалификацию преступления. Так, идентичной будет квалификация умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, выразившегося в стойкой утрате трудоспособности как на 35%, так и на 95%, а также хищения чужого имущества стоимостью, превышающей как 1 млн., так и 5 млн. руб. Не оказывает влияния на квалификацию преступления и ошибка относительно количественной характеристики последствий в тех случаях, когда ответственность не дифференцируется в зависимости от тяжести причиненного вреда (например, от фактического размера материального ущерба, если он является значительным, при умышленном уничтожении или повреждении чужого имущества - ч. 1 ст. 167 УК).

В тех случаях, когда уголовная ответственность зависит от тяжести последствий, лицо, допускающее ошибку относительно этого признака, должно нести ответственность в соответствии с направленностью умысла.

Например, К., изготовив поддельные документы, пытался получить по ним от нескольких предприятий некондиционные телевизоры и радиодетали на сумму, характеризующую хищение как совершенное в крупном размере, но по причинам, не зависящим от его воли, успел похитить указанным способом лишь часть этого имущества. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР признала правильным осуждение К. за изготовление поддельных документов и за покушение на мошенничество в крупном размере, хотя фактически причиненный ущерб не был крупным.

Наступление более тяжкого последствия, чем субъект имел в виду, исключает ответственность за его умышленное причинение. В случаях, когда причинение более тяжкого последствия охватывалось неосторожной виной, лицо наряду с ответственностью за умышленное причинение (или попытку причинения) намеченного последствия подлежит ответственности и за неосторожное причинение более тяжкого последствия, если таковая предусмотрена законом. При этом возможны два варианта квалификации. Деяние квалифицируется по одной уголовно-правовой норме, если она, устанавливая ответственность за умышленное причинение одних последствий, предусматривает неосторожное причинение более тяжких последствий как квалифицирующий признак (ч. 2 ст. 167, ч. 4 ст. 111 УК). Если же подобной нормы в УК нет (например, о превышении должностных полномочий, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего), а также в случаях реальной совокупности преступлений (пытаясь умышленно причинить тяжкий вред здоровью одного человека, виновный по неосторожности причиняет смерть и другому лицу), деяние должно квалифицироваться по статьям УК об умышленном причинении (или покушении на причинение) намеченного последствия (ч. 1 ст. 111 УК) и о неосторожном причинении фактически наступившего более тяжкого последствия (ст. 109 УК).

Ошибка в развитии причинной связи означает неправильное понимание виновным причинно-следственной зависимости между его деянием и наступлением общественно опасных последствий.

Когда вследствие преступных действий наступает тот преступный результат, который охватывался намерением виновного, то ошибка в причинной связи не влияет на форму вины. Однако, если последствие, охватываемое умыслом, фактически наступает, но является результатом не тех действий, которыми виновный намеревался их причинить, а других его действий, ошибка в развитии причинной связи влечет изменение квалификации деяния.

У. и Л. с целью кражи проникли в дом, но, обнаружив там престарелого Ю. и стремясь избавиться от свидетеля, нанесли ему два ножевых удара в область сердца. Похитив ценные вещи, они подожгли дом, где оставался Ю., которого преступники считали уже мертвым. Но оказалось, что Ю. был лишь тяжело ранен и погиб только при пожаре. Ошибка У. и Л. относительно причины смерти Ю. породила совокупность двух преступлений против личности: покушения на убийство с целью скрыть другое преступление (ст. 30 и п. "к" ч. 2 ст. 105 УК) и причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК).

Ошибка в обстоятельствах, отягчающих и смягчающих наказание, заключается в неверном представлении виновного об отсутствии таких обстоятельств, когда они имеются, либо об их наличии, когда фактически они отсутствуют. В этих случаях ответственность определяется содержанием и направленностью умысла. Если виновный считает свое деяние совершенным без отягчающих или смягчающих обстоятельств, то ответственность должна наступать за основной состав данного преступления. Так, лицо не может нести ответственность за изнасилование несовершеннолетней, если он считал ее достигшей возраста 18 лет, а соучастник, не знавший о том, что взяткополучатель является главой органа местного самоуправления, не может отвечать за пособничество в получении взятки, предусмотренном ч. 3 ст. 290 УК. И наоборот, если виновный был убежден в наличии отягчающего обстоятельства, которое на самом деле отсутствовало, деяние должно квалифицироваться как покушение на преступление, совершенное при отягчающих обстоятельствах.

Указанные элементы составляют субъективное основание уголовной ответственности , которое является так же обязательным, как и объективное основание (действие или бездействие). Игнорирование признаков субъективной стороны может привести к объективному вменению, т.е. привлечению к уголовной ответственности за невиновное причинение вреда. Никакое причинение вреда не может быть признано преступлением, если отсутствует вина лица, причинившего вред. Принцип вины принадлежит к основополагающим законодательным установлениям (ст. 5 УК).

Уголовно-правовое значение перечисленных признаков субъективной стороны различно. Если вина является обязательным элементом любого состава преступления, то мотив и цель принадлежат к факультативным признакам и становятся обязательными, когда сам законодатель включает их в число признаков конкретного состава преступления, например в ч. 1 ст. 209 УК, предусматривающую ответственность за бандитизм. Обязательным признаком этого состава преступления названа цель нападения на граждан или организации.

В теории уголовного права в понятие «субъективная сторона» предлагалось включить такие признаки, как эмоции, аффект и заведомость.

Эмоции представляют собой душевные переживания, чувства. Они хотя и присущи в той или иной степени любому человеку, однако правового значения не имеют, поскольку законодатель не относит их к числу признаков составов преступлений. Указание в статьях Особенной части УК на психотравмирующую ситуацию (ст. 106 УК) или состояние аффекта (ст. 107, 113 УК) не колеблет этой позиции, так как ни эмоции, ни аффект в этих случаях не являются элементами психического отношения виновного к общественно опасному деянию и характеризуют в большей мере обстановку совершения преступления, что дало основания для отнесения таких преступлений к числу привилегированных составов.

Что касается заведомости, то этот признак означает «особый технический прием, применяемый для характеристики субъективной стороны», который понятиями «эмоции» и «аффект» не охватывается и равнозначным им не является.

Элементы субъективной стороны преступления отражены в законе. Так, в ряде статей Особенной части УК прямо определена форма вины, например в ст. 111 «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», ст. 109 «Причинение смерти по неосторожности».

В некоторых случаях законодатель не указывает в диспозиции форму вины, однако включает в число обязательных признаков состава такой, который однозначно свидетельствует о наличии определенной формы вины: например, разбой (ст. 162 УК) всегда совершается с целью хищения чужого имущества . Указание на цель означает, что преступление совершается умышленно. Следовательно, в этом и подобных случаях элементы субъективной стороны преступления вытекают из закона.

Субъективная сторона ряда общественно опасных деяний может быть определена путем указания на неосторожное причинение последствий. Так, в ст. 264 УК (нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств) указывается: «повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека» (ч. 1). Указание на неосторожное отношение к последствиям означает отнесение такого деяния к числу неосторожных.

Иногда форма вины определяется при помощи различных приемов толкования диспозиций конкретных статей Особенной части Кодекса. Необходимость применения приемов толкования возникает, как правило, в отношении преступлений, субъективную сторону которых законодатель сам не определяет, например нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах (ст. 217 УК). Это деяние, повлекшее определенные последствия (ч. 2), отнесено законодателем к числу неосторожных преступлений. Однако в ч. 1 статьи предусмотрена ответственность за нарушение таких правил, «если это могло повлечь смерть человека либо повлекло причинение крупного ущерба». Отсутствие указания в данной части на неосторожное поведение виновного дает основание считать, что это преступление может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности. Иное толкование данной нормы было бы, по мнению ряда ученых, необоснованным ограничением, поскольку любое, в том числе и такое нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах, создающее угрозу наступления определенных последствий, которое характеризуется неосторожной формой вины, представляет довольно высокую степень общественной опасности, и исключение в этих случаях уголовной ответственности не является достаточно обоснованным.

В УК максимально точно определена субъективная сторона конкретных общественно опасных деяний. Однако до логического конца эта работа не доведена. В тех случаях, когда законодатель прямо указывает в диспозиции статьи на форму вины, - все ясно. Но при нарушении различного рода правил отсутствие в законе указания на форму (или формы) вины приводит к появлению различных точек зрения, что негативно отражается на правоприменительной практике.

Значение субъективной стороны преступления многопланово. Прежде всего точное установление всех элементов субъективной стороны - необходимое условие правильной квалификации общественно опасного деяния. Верховный Суд РФ в постановлениях Пленума и определениях по конкретным уголовным делам требует учитывать все элементы субъективной стороны. По данным выборочных исследований, более 30% отмененных или измененных приговоров было вызвано ошибками, связанными с неустановлением или неточным установлением признаков субъективной стороны.

Так, Л. был привлечен к ответственности за убийство своего приятеля Л-ко. Решив отметить день рождения Л., приятели распили в сарае бутылку водки. Начавшийся спор из-за того, кто должен идти за следующей бутылкой, перерос в драку. Во время драки Л. схватил нож, лежавший на импровизированном столе, и ударил Л-ко в ягодицу. Л-ко вышел из сарая, лег в кустах и через некоторое время скончался. Верховный Суд РФ не согласился с квалификацией действий Л. как убийства из-за отсутствия умысла на причинение смерти. Таким образом, ошибка при анализе субъективной стороны повлекла за собой неправильную квалификацию содеянного Л.

Значительна роль субъективной стороны и при разграничении преступлений, сходных по объективным признакам, как об этом свидетельствует приведенный выше пример. Вопросы квалификации и разграничения сходных составов преступлений тесно связаны между собой, так как правильная квалификация деяния предполагает и правильное отграничение конкретного преступления от смежных общественно опасных деяний.

Содержание субъективной стороны помогает определить степень общественной опасности как преступного деяния, так и лица, его совершившего. Например, заблаговременная подготовка преступления, обдумывание деталей его совершения, как правило, свидетельствуют о более высокой степени опасности виновного по сравнению с лицом, совершающим преступление внезапно, под влиянием каких-то обстоятельств.

Наконец, анализ субъективной стороны позволяет четко отграничить общественно опасное деяние, влекущее уголовную ответственность, от непреступного поведения, хотя и причинившего вред право-охраняемым интересам. Например, не является преступлением неосторожное совершение деяния, наказуемого лишь при его умышленном совершении.

Так, И. был признан виновным в убийстве, совершенном при превышении пределов необходимой обороны (ст. 108 УК). Верховным Судом РФ дело было направлено на повторное рассмотрение, в результате которого выяснилось, что лишение жизни посягающего было причинено по неосторожности, тогда как убийство при превышении пределов необходимой обороны может быть совершено только умышленно. Неосторожное причинение любого вреда посягающему не может влечь уголовной ответственности вследствие отсутствия состава преступления.

Таким образом, правильное определение субъективной стороны имеет большое юридическое значение для квалификации деяния и для индивидуализации наказания , а равно является необходимым условием соблюдения принципов уголовного права - законности , вины, справедливости, гуманизма.

Понятие вины

Вина, являясь основным компонентом субъективной стороны, представляет собой психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному действию или бездействию и их последствиям, выраженное в форме умысла или неосторожности.

УК 1996 г., расширив и углубив регламентацию института вины, выделил самостоятельную гл. 5 - «Вина». Кроме уточненных и обновленных определений умысла и неосторожности (ст. 25 и 26), в данной главе содержатся и три новые статьи: формы вины (ст. 24); ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины (ст. 27); невиновное причинение вреда (ст. 28).

Ни один институт уголовного права не вызывал в теории такого количества дискуссий и споров, как понятие и содержание вины. Не ослабевает интерес к проблеме вины и в настоящее время. Большинством ученых вина понимается как определенная реальность, которая должна быть познана и установлена в процессе расследования и рассмотрения уголовного дела судом.

«Вина в совершении преступления (как умысел и неосторожность) объективно существует вне сознания правоприменителя (судьи , следователя). Она входит в предмет доказывания при производстве предварительного расследования и судебного разбирательства».

Вина, представляющая собой психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному действию (бездействию) и его последствиям, включает в себя интеллектуальные и волевые признаки. Интеллектуальные и волевые признаки учитываются законодателем при определении умысла и неосторожности как форм вины.

В жизни интеллектуальные и волевые признаки взаимосвязаны и образуют единый психический процесс, поэтому выделение их является условным и необходимо для уяснения содержания и значения вины.

Интеллектуальные признаки отражают познавательные процессы, происходящие в психике лица. Это - основанная на мышлении способность человека понимать как фактические признаки ситуации, в которой он оказался, и последствия своего поведения в этой ситуации, так и их социальный смысл. Поэтому интеллектуальный момент означает осознание общественной опасности своего поведения и предвидение тех опасных последствий, которые возможны в результате такого поведения.

Волевые признаки представляют собой сознательное направление умственных и физических усилий на принятие решения, достижение поставленных целей, удержание от действий, выбор и осуществление определенного варианта поведения и пр.

«Элементами вины как психического отношения являются сознание и воля, которые в своей совокупности образуют ее содержание. Таким образом, вина характеризуется двумя слагаемыми элементами: интеллектуальным и волевым».

Все поступки людей детерминированы. Однако влияние внешней среды на поведение человека всегда опосредуется его сознанием и волей. Таким образом, поступки людей нельзя считать механической реакцией на внешнюю среду. Конкретная ситуация порождает волевой акт, лишь преломляясь через интересы, взгляды, привычки, особенности психики и другие индивидуальные черты личности.

Поведение любого вменяемого человека носит сознательный и волевой характер. Возможность господствовать над собой и законами внешней природы человек приобретает благодаря своему общественному существованию и опыту.

Свобода воли - это способность человека выбирать варианты поведения, предвидеть и оценивать последствия своих действий (бездействия) на основе познания объективной действительности с учетом требований морали и права.

Поэтому ответственность человека за свое поведение определяется не только тем, что он причинил своим деянием общественно опасный вред правоохраняемым интересам, но и тем, что эти действия (бездействие) предварительно прошли через его сознание и волю, сопоставлены им с различными аспектами окружающей действительности и явились выражением его субъективных намерений, желаний и интересов.

В уголовном законе понятие «вина» не раскрывается, указывается лишь, что вина является родовым понятием умысла и неосторожности.

Не дается определения вины как родового понятия и в уголовном законодательстве большинства зарубежных стран. Исключение составляют, например, Уголовные кодексы Республики Беларусь (ч. 1 ст. 21) и Украины (ст. 23), которые определяют вину как психическое отношение лица к совершаемому действию (бездействию) и его последствиям, выраженное в форме умысла и неосторожности. Очевидно, что это определение (с учетом имеющихся терминологических различий в названных Кодексах) не выходит за рамки определения, предлагаемого в теории уголовного права.

Понятие «содержание вины» носит несколько абстрактный характер, поскольку им охватывается такое различное психическое отношение к деянию, как умышленное и неосторожное. Этот абстрактный характер отражается, как правило, в определениях данного понятия. Под содержанием вины понимается совокупность тех элементов и процессов, которые обусловливают существование, развитие и смену форм. «Содержание конкретной вины - это содержание умысла или неосторожности в конкретном преступлении». Представляется, что выделение содержания вины как родового понятия содержания умысла и содержания неосторожности вряд ли теоретически и практически обосновано. Умысел и неосторожность характеризуются столь разным психическим отношением к правоохраняемым интересам (антисоциальным - в умышленных и легкомысленно-пренебрежительным - в неосторожных), что объединение их в едином понятии содержания вины исключает возможность определения этого понятия с указанием каких-либо конкретных признаков, если только не пойти по пути простого их перечисления. В правоприменительной же практике требуется установление конкретных признаков содержания умысла и неосторожности и, как правило, говорится о содержании конкретной формы вины, т.е. умысла или неосторожности, а не вины вообще. Чаще всего в практике речь идет о содержании умысла и значительно реже о содержании неосторожной вины. Однако раскрытие содержания неосторожной вины не менее важно, поскольку помогает установить, что именно (легкомыслие, забывчивость, самонадеянность, небрежность и т.п.) явилось причиной общественно опасного поведения лица, а установление этого - необходимое условие индивидуализации наказания.

В юридической литературе делались попытки классифицировать понятие вины с точки зрения ее содержания. Выделялись: 1) психологическое содержание вины; 2) социально-политическое и 3) уголовно-правовое.

Психологическое содержание вины основывается на изучении процессов, объективно происходящих в психике людей. Речь идет о реально существующем психическом отношении человека к окружающей действительности. Здесь значительную роль играет психология.

Социально-политическое содержание вины «базируется на материальном определении преступления как виновно совершенном общественно опасном деянии, запрещенном уголовным законом под угрозой наказания».

Уголовно-правовое содержание вины заключается в том, что «будучи отражена в уголовном законе, вина приобретает значение признака субъективной стороны состава преступления, выражаемого в умысле и неосторожности и обязательного для любого состава».

Очевидно, что такая классификация имеет определенные основания, так как строится с учетом различных признаков, характеризующих понятие вины. Однако интерес она представляет исключительно для теории уголовного права.

Формы вины определены законодателем (ч. 1 ст. 24 УК) и представляют собой определенное сочетание интеллектуальных и волевых признаков, характеризующих отношение виновного к совершенному им общественно опасному действию (бездействию) и его последствиям.

В теории уголовного права высказывалось мнение, что в статью о понятии вины должна быть включена следующая часть: «Степень вины лица, т.е. мера пренебрежения охраняемыми законом правами и интересами граждан, государства , общества , выраженная в разновидностях вины и мотивах деяния, учитывается при квалификации преступления, назначении наказания и применении иных уголовно-правовых мер».

Понятие «степень вины» широко употребляется как в теории уголовного права, так и в судебной практике. Степень вины определяется совокупностью формы и содержания с учетом всех особенностей психического отношения лица к обстоятельствам преступления. Она зависит от объективных обстоятельств преступления, характера общественно опасного деяния, особенностей психического отношения к действию или бездействию, мотива и цели преступления, обстоятельств, характеризующих личность виновного, поскольку они выразились в вине субъекта, а также от причин или условий, повлиявших на формирование умысла или обусловивших содержание неосторожного деяния, и пр.

В уголовно-правовой литературе отмечалась целесообразность легализации такого показателя, как степень вины. В этом плане представляет интерес определение степени вины в теоретической модели Уголовного кодекса. В ст. 27 говорится: «Степень вины лица, т.е. интенсивность его психического отношения к совершаемому общественно опасному деянию, выразившаяся в форме вины и ее видах, а также мотивах, целях и эмоциональных переживаниях, учитывается при определении тяжести преступления, назначении наказания либо иных мер уголовно-правового воздействия».

Под сущностью вины понимается психическое отношение субъекта к окружающей действительности, характеризующееся либо сознательным противопоставлением своей воли правоохраняемым интересам (при умысле), либо пренебрежительным, недостаточно внимательным отношением к этим интересам (при неосторожности).

Сущность вины, как представляется, категория не столько правовая, сколько социальная, выраженная в отрицательном отношении к тем социальным благам , интересам, ценностям и пр., которые охраняются законом государства.

Понятие «сущность вины», как правило, не используется в правоприменительной практике и представляет интерес в плане теоретических исследований, ибо выявление общественно-политической сущности фактов, т.е. внутренних закономерностей развития действительности, позволит учитывать их в законодательной деятельности.

Рассмотрение признаков, характеризующих вину, позволяет дать определение этого понятия.

Наиболее распространенным понятием вины в теории уголовного права является ее определение как психического отношения лица к совершаемому им общественно опасному действию или бездействию и к наступившим в результате этого общественно опасным последствиям.

Более полное определение вины предложено А.И. Рарогом: «Вина есть психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершаемому им общественно опасному деянию, в котором проявляется антисоциальная, асоциальная либо недостаточно выраженная социальная установка этого лица относительно важнейших социальных ценностей».

Формы вины

Как уже отмечалось, основными признаками психической деятельности человека являются сознание (интеллектуальный признак) и воля (волевой признак). Их различные сочетания, степень интенсивности и полноты отражаются законодателем при конструировании форм вины.

Форма вины - это установленное законом определенное сочетание интеллектуальных и волевых признаков, свидетельствующих об отношении виновного к совершаемому им действию (бездействию) и его последствиям.

Для признания того или иного сочетания психических признаков определенной формой вины необходимо, чтобы:

1. это сочетание давало основания рассматривать поведение лица как виновное, т.е. в нем должно отразиться отрицательное отношение личности к правоохраняемым интересам;
2. различные формы вины характеризовались различным сочетанием интеллектуальных и волевых признаков, определяющих отношение лица к общественно опасному действию (бездействию) и его последствиям.
3. это сочетание, характеризуя различную степень общественной опасности как самого деяния, так и личности виновного, имело практическое значение.

Форму вины, как уже отмечалось, зачастую определяет законодатель, указывая ее в диспозиции статей Особенной части УК. В некоторых случаях форма вины определяется указанием законодателя на отношение к последствиям, что характерно для неосторожных преступлений.

Стремление к максимально точному определению форм вины в конкретных составах вытекает из провозглашенных УК 1996 г. принципов справедливости, законности и вины.

Отсутствие в УК 1960 г. в ряде случаев указания на форму вины приводило к появлению в теории уголовного права различных точек зрения, что неизбежно отражалось на правоприменительной практике. Так, в результате опроса 100 практических работников по вопросу о том, какая форма вины предполагается при заражении венерической болезнью (ч. 1 ст. 115 УК 1960 г., ст. 121 УК 1996 г.), 52 опрошенных заявили, что вина может быть как умышленной, так и неосторожной, 46 - допускали возможность лишь умышленной вины, 2 - от ответа воздержались.

Действующий УК признал наказуемыми лишь те неосторожные преступления, относительно которых имеется специальное указание в соответствующей статье Особенной части. В ч. 2 ст. 24 говорится: «Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса». Отсюда большинство правоведов делают вывод, что если законодатель не конкретизирует в статье Особенной части форму вины, оставляя данный вопрос открытым, то это преступление может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности. Однако вопрос остается открытым, как уже отмечалось, в отношении некоторых статей, предусматривающих ответственность за нарушения определенных правил безопасности конкретных видов работ (например, ч. 1 ст. 215, ч. 1 ст. 217 УК и др.).

Законодатель, установив вину в двух формах (умысел и неосторожность), подразделил каждую из них на виды. Умысел, согласно ст. 25 УК, может быть прямым или косвенным, неосторожность (ст. 26 УК) - легкомыслием или небрежностью. Это деление форм вины на виды явилось новеллой УК 1996 г. Однако в теории уголовного права такое подразделение было известно уже дореволюционному уголовному праву и воспринято правоприменительной практикой с ХIХ в.

Верховный Суд РФ в своих постановлениях неоднократно обращал внимание судов на необходимость тщательно учитывать формы вины, поскольку они обладают специфическими признаками, влияющими не только на характер, но и на степень общественной опасности. Это требование Верховного Суда РФ нашло отражение в санкциях статей Особенной части Кодекса, предусматривающих значительно более мягкое наказание за неосторожные преступления, аналогичные по своим последствиям умышленным (напр., ст. 105 и 109, ч. 1 и 2 ст. 261 и др.). В соответствии с категоризацией преступлений (ст. 15) неосторожные преступления не могут быть отнесены к группам тяжких и особо тяжких деяний.

Выделение двух форм вины обусловлено тем, что они, являясь разновидностями одного понятия - вины, в то же время имеют специфические черты, определяющие как квалификацию преступлений , так и индивидуализацию наказаний.

Разграничение умышленной и неосторожной вины определяется прежде всего психологическими особенностями совершения преступления, а именно интеллектуальными и волевыми признаками. Если при умысле виновный предвидит возможность (прямой и косвенный умысел) или неизбежность (прямой умысел) наступления общественно опасных последствий, то при небрежности он этих последствий не предвидит, а при легкомыслии хотя и предвидит эту возможность, но не считает ее реальной (интеллектуальный признак). Еще более существенные различия характерны для волевого признака. Если при прямом умысле субъект желает наступления общественно опасных последствий, а при косвенном сознательно их допускает или относится к ним безразлично, то при легкомыслии он самонадеянно рассчитывает на их предотвращение, а при небрежности, не проявив должной внимательности и предусмотрительности, последствий не предвидит.

Определенные различия умышленной и неосторожной вины обусловлены, кроме того, и нравственно-психологическими чертами личности виновного. Умышленного преступника по общему правилу можно охарактеризовать как антисоциальную или асоциальную личность, сознательно идущую на совершение преступления. Для неосторожного преступника характерны такие черты, как невнимательность, легкомысленное отношение к соблюдению правил предосторожности, завышенная самооценка, неосмотрительность, пренебрежительное отношение к интересам других лиц и пр.

Деление вины на формы имеет практическое значение. Форма вины определяет характер общественной опасности деяния и позволяет отграничить преступное деяние от непреступного. Так, доведение до самоубийства (ст. ПО) предполагает наличие умышленной вины. Доведение до самоубийства по неосторожности уголовной ответственности не влечет. i

Форма вины определяет квалификацию в случаях, когда законодатель дифференцирует уголовную ответственность за совершение общественно опасного деяния. Например, умышленное уничтожение или повреждение имущества (ст. 167 УК) либо неосторожное уничтожение или повреждение имущества (ст. 168 УК). Определяя квалификацию, форма вины в то же время позволяет провести четкое разграничение общественно опасных деяний, сходных по их объективным признакам.

Форма вины учитывается законодателем при классификации преступлений . Так, неосторожные преступления ни при каких условиях не могут быть отнесены к группам тяжких и особо тяжких преступлений (ст. 15 УК).

Форма вины всегда учитывается судом при индивидуализации наказания и определении условий его отбывания. Так, лица, осужденные за неосторожные преступления, отбывают такое наказание, как лишение свободы, в колониях-поселениях (ст. 58 УК).

Умысел и его виды

Умысел - наиболее распространенная форма вины. Умышленно совершается большинство преступлений.

Понятие «умысел» дается в ст. 25 УК. В зависимости от психологических особенностей он делится на прямой и косвенный, основные признаки которых раскрываются в разных частях указанной статьи.

Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 25 УК).

Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно их допускало или относилось к ним безразлично (ч. 3 ст. 25 УК).

В приведенном законодательном определении прямого и косвенного умысла содержится указание на следующие признаки умышленной вины:

1. осознание лицом общественной опасности своего действия (бездействия);
2. предвидение возможности или неизбежности (при прямом умысле) наступления общественно опасных последствий;
3. желание их наступления (прямой умысел) или сознательное их допущение либо безразличное к ним отношение (косвенный умысел).

Первые два признака характеризуют процессы, происходящие в психике субъекта, и поэтому составляют интеллектуальный элемент (компонент) прямого и косвенного умысла.

Третий признак, заключающийся в желании или сознательном допущении последствий либо безразличном к ним отношении, составляет волевой элемент (компонент) умысла.

При прямом умысле осознание лицом общественной опасности своего действия (бездействия) означает понимание как фактической стороны своего деяния, так и его социальной значимости, т.е. опасности для системы конкретных общественных отношений, охраняемых уголовным законом.

Так, В., привлеченный к ответственности по ст. 198 УК за уклонение от уплаты налога , осознавал, что, включая в декларацию о доходах неправильные данные, значительно занижая сумму полученного дохода , он нарушает соответствующие нормы налогового законодательства, вводит в заблуждение налоговые органы. Вместе с тем он понимал и то, что не выполняет свою конституционную обязанность и в бюджетную систему России не поступают денежные средства , которые должны были бы поступить.

Осознание общественной опасности, как правило, предполагает и осознание противоправности деяния. По этому вопросу в литературе высказывались различные мнения. Некоторые ученые в понятие умысла включают и осознание противоправности деяния. Однако другие ученые полагают, что сознание противоправности не является обязательным признаком интеллектуального элемента умысла, поскольку возможно умышленное преступление без знания запрещенное™ такого деяния уголовным законом. В подтверждение этого мнения обычно ссылаются на невключение законодателем осознания противоправности в определение умысла и приводят данные социологических исследований: например, не всем гражданам известно, что оставление человека, которому требуется неотложная помощь, в опасном состоянии при определенных условиях влечет за собой уголовную ответственность (ст. 125 УК). Однако такие лица могут быть привлечены к ответственности, поскольку в настоящее время продолжает действовать правило, согласно которому незнание закона от ответственности не освобождает (при отсутствии экстремальных условий).

В ряде случаев законодатель признает деяния умышленными лишь при осознании их противоправности. Это прежде всего преступления со специальным субъектом, когда на лицо возлагается выполнение или обеспечение соблюдения каких-то правил и обязанностей. Например, за нецелевое расходование бюджетных средств (ст. 285) к ответственности привлекается должностное лицо получателя, которое израсходовало полученные бюджетные средства на цели, не соответствующие условиям их получения.

Иногда в статьи Особенной части УК законодатель включает признак «заведомость». Например, в ст. 196 УК «Преднамеренное банкротство ». Указание в статье на заведомость в отношении незаконных действий означает осознание субъектом противоправности деяния. Например, заведомо незаконное задержание (ст. 301 УК).

Осознание общественной опасности совершаемого деяния включает представление субъекта и о тех факультативных признаках объективной стороны, при которых совершается преступление (способ, место, время и др.).

В литературе высказывалось мнение, что эти признаки не охватываются интеллектуальным моментом умысла. Однако, как полагают большинство ученых, эти признаки являются индивидуальными фактическими признаками именно действия или бездействия и в таком качестве должны включаться в содержание умысла.

Необходимость установления в действиях виновного наличия осознания общественной опасности на практике возникает довольно редко, так как в большинстве случаев умышленных преступлений оно очевидно, о чем свидетельствуют обстоятельства дела.

Отсутствие осознанности общественно опасного характера совершенного деяния может свидетельствовать либо о таком дефекте личности (например, невменяемый), при наличии которого ответственность исключается, либо об отсутствии умышленного совершения преступления. В последнем случае лицо может быть привлечено к ответственности за неосторожное преступление, если таковое предусмотрено законом.

Вторым обязательным признаком интеллектуального компонента прямого умысла является предвидение субъектом возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий действия или бездействия. Уголовное преследование не может иметь места, если обвиняемый не предвидел и не мог предвидеть наступивших последствий.

Предвидение - это мысленное представление лица о результате своего действия или бездействия. Совершая преступление, виновный понимает, какие конкретные последствия повлекут его действия (бездействие). Он также осознает их общественно опасный характер, т.е. вредность для правоохраняемых интересов, а равно неизбежность или возможность как реальную вероятность наступления таких последствий. Следовательно, предвидением охватывается и общий характер причинно-следственной связи между действием (бездействием) и последствиями.

Согласно законодательному определению прямого умысла предвидение последствий может быть двояким: виновный предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий.

Чаще всего при прямом умысле имеет место предвидение неизбежности наступления последствий, когда виновный убежден в реальности их наступления и направляет все свои усилия на достижение этого конкретного результата. Так, производя выстрел в упор в голову или иной жизненно важный орган, виновный сознает неизбежность смерти своей жертвы.

В некоторых случаях субъект предвидит наступление общественно опасных последствий не как неизбежных, а как реально возможных. Такое положение встречается в случаях, когда избранный способ совершения преступления влечет не одно, конкретно определенное последствие, но и возможность иного. Так, подкладывая под дверь своей жертвы взрывчатку, виновный рассчитывает таким образом лишить ее жизни. Однако при таком способе убийства желаемое последствие не единственно возможный результат действий виновного и, следовательно, воспринимается им лишь как реально возможное.

Вторым элементом прямого умысла является волевой момент, характеризующийся желанием наступления общественно опасных последствий. Под желанием в психологической литературе понимается стремление к конкретному результату, что предполагает сознательную и целенаправленную деятельность субъекта.

«Кроме сознания, умысел заключает в себе и другой элемент, - писал Н.С. Таганцев, - хотение, направление нашей воли к практической реализации, представляющееся не менее, если даже не более важным. Всякая виновность есть виновность воли».

О желании наступления общественно опасных последствий при прямом умысле может свидетельствовать наличие цели достижения конкретных последствий, например лишение жизни должником своего кредитора , чтобы избежать выплаты ему долга. В некоторых случаях о желании достижения определенного результата может свидетельствовать то обстоятельство, что этот результат является промежуточным, но необходимым этапом в достижении конечной цели, например, хищение оружия для последующего нападения на Сбербанк. О желании общественно опасных последствий можно говорить и тогда, когда они оказываются необходимым сопутствующим элементом деяния, например, причинение вреда здоровью при разбое.

Во всех этих случаях виновный относится к преступному результату как к нужному ему событию.

Так, А., решив расправиться со своим недругом, начал стрелять в окно, хотя видел, что в помещении находились и другие лица. В результате несколько человек были тяжело ранены. И хотя А. действовал по мотивам ревности (убийство из ревности подпадает под признаки ч. 1 ст. 105 УК), его действия были квалифицированы по п. «е» ч. 2 ст. 105 как убийство при отягчающих обстоятельствах (общеопасный способ совершения убийства).

В теории уголовного права неоднократно делались попытки изменить законодательное определение прямого умысла. Так, СВ. Скляров предлагает изменить определение прямого умысла следующим образом:

«2. Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо сознавало, что его действия (бездействие) нарушают правила поведения, и предвидело неизбежность причинения вреда охраняемым настоящим Кодексом правам и интересам».

Данное определение вызывает следующие сомнения. Понятие «правило поведения» слишком неопределенно и выходит за рамки уголовного права, исключение из понятия прямого умысла возможности наступления общественно опасных последствий приведет к необоснованному ограничению круга преступлений, совершаемых с прямым умыслом, и, наконец, понятие «вред» и последствия не являются равнозначными.

Косвенный умысел - это такой вид умысла, при котором лицо осознавало общественную опасность своего действия (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично (ч. 3 ст. 25 УК).

Косвенный умысел совпадает с прямым по такому относящемуся к интеллектуальному элементу признаку, как осознание общественной опасности своего действия или бездействия. Однако второй признак интеллектуального элемента - предвидение возможности общественно опасных последствий - уже отличается от соответствующего признака прямого умысла. Прежде всего при косвенном умысле невозможно предвидение неизбежности наступления общественно опасных последствий, так как такое предвидение является признаком только прямого умысла. Кроме того, предвидение возможности наступления общественно опасных последствий при косвенном умысле отличается и характером предвидения. Если при прямом умысле виновный предвидит возможность как большую степень вероятности наступления общественно опасных последствий, то при косвенном умысле он предвидит меньшую, хотя со значительной степенью вероятности, реальную возможность наступления общественно опасных последствий.

Например, Р., поджигая дом своего недруга, действовал с прямым умыслом, предвидя причинение крупного материального ущерба. Его не остановило то, что в доме находилась престарелая мать хозяина дома. Р. допускал, что она может погибнуть, но в то же время полагал, что, возможно, ей удастся выбраться. Женщина погибла. В отношении ее смерти Р. действовал с косвенным умыслом.

Основное различие между прямым и косвенным умыслом следует проводить по волевому элементу. Если при прямом умысле он характеризуется желанием наступления общественно опасных последствий, то при косвенном виновный сознательно допускает их или относится к ним безразлично при отсутствии желания их наступления. Последствие при косвенном умысле чаще всего оказывается той ценой, которую субъект платит за осуществление своих намерений, находящихся иногда за пределами намеченного преступления.

Вместе с тем, являясь двумя разновидностями одного понятия -«умысел», эти два вида имеют общие признаки: осознанность общественной опасности своего действия (бездействия), предвидение последствий своего поведения, негативное отношение к правоохраняемым интересам, социальная безответственность.

Об отсутствии желания наступления общественно опасных последствий при косвенном умысле свидетельствует то, что они не являются ни целью, ни средством, ни этапом, ни сопутствующим элементом деяния. В то же время отсутствие желания причинить вредные последствия не выражается в стремлении избежать их наступления. Воля лица при косвенном умысле занимает не активную, а пассивную по отношению к последствиям позицию, так как эти последствия являются побочным результатом действий (бездействия) виновного, направленных к достижению другой цели.

Так, М, сопровождая погруженные на платформу поезда автобусы, при подъезде к станции заметил вблизи полотна железной дороги группу подростков. При приближении к ним платформы некоторые подростки стали бросать в автобусы камни. Стремясь предотвратить порчу автобусов, М. стал кидать подвернувшиеся под руку предметы в сторону ребят. Одним из них был причинен тяжкий вред здоровью подростка. В этом случае М. преследовал цель - предотвратить порчу автобусов, но ради достижения этой цели (в данном случае непреступной) он внутренне согласился с возможностью наступления тяжких последствий. Бросая на довольно близком расстоянии тяжелые металлические предметы, М. предвидел возможность наступления тяжких последствий, хотя и не желал их.

Сознательное допущение наступления последствий представляет собой такой ход мышления, при котором субъект, не желая наступления общественно опасных последствий, тем не менее согласен на их наступление.

Безразличное отношение к последствиям мало чем отличается от сознательного их допущения, оно характеризуется отсутствием «активных эмоциональных переживаний в связи с общественно опасными последствиями, реальная возможность наступления которых отражается опережающим сознанием виновного. В этом случае субъект причиняет вред общественным отношениям, что называется, «не задумываясь» о последствиях совершаемого деяния, хотя возможность их причинения представляется ему весьма реальной».

В УК 1960 г. волевой компонент косвенного умысла характеризовался как сознательное допущение общественно опасных последствий. Однако в уголовно-правовой литературе высказывалось мнение о необходимости дополнения волевого компонента указанием и на безразличное отношение к последствиям.

Отдельные ученые считали эти два понятия тождественными, а некоторые полагали, что они означают два вида волевого отношения к последствиям и «представляют собой различные оттенки одного и того же психического процесса, но первый из них шире второго, вследствие чего второй является как бы частным случаем первого».

Высказывается и такое мнение: «Сам термин «безразличное отношение» представляется несколько сомнительным, поскольку безразличие к какому-либо предмету означает, что этот предмет оставляет субъекта совершенно равнодушным, не вызывает у него никакого отношения».

Чаще всего волевой элемент косвенного умысла заключается в сознательном допущении последствий при безразличном к ним отношении. На оба этих признака указывал и Н.С. Таганцев, считавший, что косвенный умысел имеет место в случаях, когда виновный «предвидел, что предпринятое им произвело такое нарушение... безразлично к этому относился, допускал его наступление».

Как представляется, сознательное допущение последствий и безразличное к ним отношение являются разновидностями одного понятия. Однако безразличное отношение к общественно опасным последствиям точнее отражает специфику волевого критерия.

В юридической литературе предлагались иные, отличные от законодательного определения понятия не только прямого, но и косвенного умысла. Например: «3. Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало, что его действия (бездействие) нарушают правила поведения, и предвидело возможность причинения вреда охраняемым настоящим Кодексом правам и интересам».

Законодательная конструкция умысла, как уже отмечалось, рассчитана на такие составы преступления, которые признаются оконченными при наступлении общественно опасных последствий. В тех же случаях, когда законодатель признает оконченным преступлением совершение одного действия или бездействия, вынося возможные последствия за пределы состава преступления, законодательная формулировка умысла полностью неприменима. Вынося возможные последствия за пределы состава, законодатель тем самым не требует установления характера предвидения этих последствий. Следовательно, в таких случаях правоприменительные органы должны устанавливать осознанность общественной опасности совершаемого действия или бездействия и волевое отношение к деянию. При прямом умысле это волевое отношение к деянию характеризуется желанием его совершения.

При совершении преступлений, моментом окончания которых законодатель признает совершение действия или бездействия, косвенный умысел невозможен. Так, совершая оскорбление, виновный не может сознательно допускать или безразлично относиться к своему же деянию, он желает его совершить.

Деление умысла на прямой и косвенный имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Оно учитывается при квалификации преступлений, когда, например, речь идет о неоконченной преступной деятельности. Так, приготовление к преступлению и покушение на преступление могут быть совершены только с прямым умыслом.

Деление умысла на прямой и косвенный позволяет определить степень вины, степень общественной опасности деяния и личности виновного и, следовательно, должно учитываться при индивидуализации ответственности и наказания.

Считается, что преступления, совершаемые с прямым умыслом, при прочих равных условиях характеризуются более высокой степенью общественной опасности, так как при косвенном умысле воля субъекта по отношению к возможным последствиям занимает пассивную позицию.

В уголовном законодательстве содержится определение лишь двух видов умысла. Однако в теории уголовного права выделяются и иные виды (подвиды) умысла, с которыми сталкиваются правоприменительные органы при расследовании и судебном рассмотрении дел. Выделяемые в теории подвиды умысла не составляют самостоятельной формы вины, не заменяют понятий прямого и косвенного умысла, а существуют лишь в их рамках. Деление умысла на подвиды, основанное на учении об особенностях психического отношения виновного при совершении умышленных преступлений, позволяет более точно индивидуализировать психическое отношение субъекта к совершаемому деянию, определить степень его вины, индивидуализировать наказание.

В зависимости от времени формирования преступного намерения выделяют заранее обдуманный и внезапно возникший умыслы.

Заранее обдуманный умысел (предумысел) формируется до совершения преступления. Для него характерно, что намерение совершить преступление осуществляется через какой-то промежуток времени, в течение которого лицо обдумывает детали преступления, выбирает соучастников, составляет план, намечает способ совершения преступления и т.п. Наличие заранее обдуманного умысла на квалификацию, как правило, не влияет. Чаще всего он выступает как атрибут институтов приготовления и организованной группы. Вместе с тем заранее обдуманный Умысел может свидетельствовать о более высокой степени вины, а также общественной опасности лица, намеревающегося совершить преступление. При заранее обдуманном умысле виновный более тщательно готовится к преступлению, обдумывает способы его сокрытия, прибегая порой к изощренным, требующим тщательной подготовки действиям.

Однако наличие заранее обдуманного умысла может и не свидетельствовать о повышенной степени общественной опасности лица, намеревающегося совершить преступление. Это может иметь место в случаях, когда значительный промежуток времени между сформированием умысла и его осуществлением объясняется колебаниями субъекта, поисками других вариантов решения проблемы.

При внезапно возникшем умысле намерение совершить преступление возникает внезапно и через незначительный промежуток времени приводится в исполнение. Лицо, совершающее преступление с внезапно возникшим умыслом, как правило, не обладает стойкими преступными намерениями. Обычно умысел появляется при обстоятельствах, способствующих совершению преступления.

Наличие заранее обдуманного или внезапно возникшего умысла не всегда свидетельствует о большей или меньшей степени общественной опасности лица, совершающего преступление. Так, лицо, совершившее убийство из хулиганских побуждений встречного гражданина, потому что последний ему не понравился, безусловно, характеризуется более высокой степенью общественной опасности, нежели гражданин, совершивший убийство из ревности после долгих колебаний и раздумий.

Разновидностью внезапно возникшего умысла является аффектированный умысел. Состояние сильного душевного волнения, характерное для аффектированного умысла, ослабляет, а порой даже полностью парализует тормозящие процессы, затрудняет осознание субъектом совершаемого деяния, исключает обдуманность действий. Уголовно-правовое значение аффектированный умысел имеет лишь в тех случаях, когда его возникновение обусловлено неправомерными действиями других лиц, обычно потерпевших . Такого рода действия или длительная пси-хотравмирующая ситуация вызывают у субъекта эмоциональное волнение, затрудняющее сознательный контроль за волевыми процессами. Влияние ситуации как внешнего повода совершения преступления учитывается законодателем при конструировании некоторых составов преступления. Так, убийство в состоянии аффекта (ст. 107 УК) и причинение тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью в таком же состоянии (ст. 113 УК) отнесены законодателем к числу привилегированных составов, т.е. составов со смягчающими признаками.

Аффектированный умысел при совершении отдельных преступлении дал наряду с другими обстоятельствами основание для включения в действующий УК общей нормы об уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости (ст. 22 УК).

В зависимости от направленности и степени определенности и представлений субъекта о важнейших фактических и социальных свойствах своего деяния и его последствий умысел может быть конкретизированным и неконкретизированным.

Конкретизированный умысел имеет место в случаях, когда виновный точно определяет желаемый результат и предвидит наступление конкретных общественно опасных последствий. Умысел характеризуется, как правило, четким представлением о каком-то одном индивидуально определенном результате.

Так, А., узнав, что у его знакомой имеется 10 тыс. долларов США, проник к ней в квартиру и совершил кражу денег . В данном случае А. действовал с прямым конкретизированным умыслом.

Разновидностью конкретизированного умысла является умысел альтернативный, когда субъект допускает одинаковую возможность наступления в результате своего деяния двух или более определенных общественно опасных последствий. Умыслом в этих случаях может охватываться и то, что своими действиями он причиняет вред одному или другому объекту. Например, убьет или причинит тяжкий вред здоровью. Преступления, совершенные с альтернативным умыслом, квалифицируются в зависимости от наступивших последствий.

При неконкретизированном умысле у субъекта имеется общее представление о причиняющих свойствах деяния и его последствиях, которые хотя и охватывались в общей форме предвидением виновного, однако величина ущерба не конкретизирована. Так, при избиении жертвы в драке виновный сознает, что причиняет вред здоровью, но не знает степени тяжести этого вреда. В этих случаях ответственность определяется фактически наступившими последствиями. По данным одного выборочного исследования, около 40% убийств совершается с неопределенным умыслом.

По вопросу о том, какой вид умысла (прямой или косвенный) возможен при совершении преступлений, характеризующихся перечисленными подвидами умысла, в юридической литературе высказываются различные мнения: а) при наличии любого подвида речь идет только о прямом умысле; б) при любом подвиде возможен как прямой, так и косвенный умысел; в) в преступлениях, совершенных с конкретизированным и альтернативным умыслом, налицо только прямой умысел, в остальных же случаях умысел может быть как прямым, так и косвенным; г) совершение преступления с определенным, неопределенным и альтернативным умыслом возможно как при прямом, так и при косвенном умысле, ибо волевое содержание умысла при одной и той же степени определенности может быть различным, а критерием отнесения указанных подвидов умысла к прямому или косвенному является степень конкретности представлений лица об основных социальных свойствах деяния, а этот критерий лежит в плоскости интеллектуального элемента умысла.

Представляется, что при наличии конкретизированного или альтернативного умысла речь может идти лишь о прямом умысле, поскольку названные подвиды умысла предполагают предвидение конкретных последствий и желание их наступления.

Однако при неконкретизированном умысле и внезапно возникшем волевой критерий умысла может характеризоваться также сознательным допущением либо безразличным отношением к общественно опасным последствиям, возможность наступления которых субъект предвидит.

Неосторожность и ее виды

Неосторожность, как и умысел, является самостоятельной формой вины. УК 1996 г. более четко по сравнению с прежним Кодексом 1960 г. обрисовал терминологически два возможных вида неосторожной вины, обозначив их как легкомыслие и небрежность (ст. 26).

Легкомыслие предполагает, что лицо предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение этих последствий (ч. 2).

При небрежности лицо не предвидит возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия (ч. 3).

Важной новеллой УК является указание на то, что деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в том случае, когда это предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Кодекса (ч. 2 ст. 24). Наличие такого указания служит основанием для отнесения деяния к числу только неосторожных.

Неосторожные преступления вполне обоснованно считаются менее опасными по сравнению с аналогичными умышленными. Как известно, умышленные убийство или причинение вреда здоровью характеризуются более высокой степенью общественной опасности, нежели такие же деяния, совершенные по неосторожности. Однако проведенные учеными исследования показали, что неосторожные преступления в совокупности представляют значительную опасность для общества и особенно в период ускорения научно-технического прогресса в связи с внедрением новых технологий, увеличением потока транспортных средств, использованием новых источников энергии и т.д. Эти процессы обусловили весьма неблагоприятную динамику неосторожных преступлений. Их количество увеличивается за счет таких, например, как нарушение правил, обеспечивающих безопасные условия труда , экологические преступления , нарушение правил дорожного движения.

Возможность человека действовать в соответствии с правовыми нормами определяет правовое порицание неосторожно действующего субъекта, причиняющего вред правоохраняемым интересам, поскольку он должен был и мог избежать этого. Любой вменяемый человек способен принимать решения со знанием дела, выбирать варианты поведения, учитывая при этом действие внешних причин. Поэтому неосторожное причинение вреда правоохраняемым интересам и благам влечет за собой правовую ответственность.

Социальные корни неосторожности тесно связаны с установками, взглядами, принципами личности, т.е. с ее социальной позицией. Невнимательность, недисциплинированность, легкомыслие, проявляющиеся в неосторожном причинении ущерба правоохраняемым интересам, коренятся в недостаточной значимости этих интересов для виновного, отсюда - в недостаточно внимательном к ним отношении.

Совершение неосторожных преступлений объясняется главным образом социальной безответственностью, недисциплинированностью, беспечностью, завышенной самооценкой некоторых лиц, их пренебрежительным отношением к выполнению своих обязанностей и правил предосторожности, невнимательным отношением к жизни и здоровью окружающих, принятием на себя функций, которые виновный не способен осуществлять по состоянию здоровья, отсутствию опыта или иным причинам. Иногда, значительно реже, неосторожные преступления совершаются в особом психофизиологическом состоянии личности: усталости, забывчивости, неустойчивости внимания, замедленной реакции и т.д.

Как уже отмечалось, законодатель предусмотрел два вида неосторожной вины: легкомыслие и небрежность.

Легкомыслие характеризуется тем, что виновный предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своего действия (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение этих последствий (ч. 2 ст. 26 УК). Таким образом, из данного определения следует, что интеллектуальным элементом легкомыслия является предвидение виновным возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия).

Волевой же элемент законодатель определяет как самонадеянный, без достаточных оснований расчет виновного на предотвращение общественно опасных последствий своих действий (бездействия).

Определяя интеллектуальный элемент легкомыслия, законодатель говорит лишь о предвидении возможности наступления общественно опасных последствий и не указывает, в отличие от определения умысла, на осознание лицом общественно опасного характера действия (бездействия). Это дало основание одним ученым утверждать, что в данном виде неосторожности отсутствует осознание опасности самого деяния, а другим, наоборот - что лицо при легкомыслии осознает общественную опасность своих действий. Однако законодатель, определяя легкомыслие, не включил в интеллектуальный элемент отношение субъекта к действию (бездействию), поэтому решение данного вопроса не имеет уголовно-правового значения. При данном виде неосторожности субъект либо осознает фактические обстоятельства дела (напр., торопясь, сознательно превышает скорость, рассчитывая на свой опыт), либо не осознает их (напр., в силу невнимательности не замечает запрещающего сигнала светофора). И в том и в другом случае, при отсутствии предусмотренных ст. 264 УК последствий, совершается административное правонарушение . Общественно опасный характер поведения, влекущего уголовную ответственность, обнаруживается при наступлении определенных, как правило, достаточно серьезных последствий. Ответственность за неосторожные преступления в подавляющем большинстве случаев наступает лишь при наличии общественно опасных последствий или при угрозе наступления таких последствий. Вопрос же об осознанном или неосознанном нарушении правил предосторожности имеет значение лишь при индивидуализации наказания.

Поскольку легкомыслие чаще всего связано с сознательным нарушением определенных правил предосторожности, установленных для предотвращения вреда, осознание наступления общественно опасных последствий делает этот вид неосторожной вины, при прочих равных условиях, более опасным по сравнению с небрежностью. Лицо, действующее легкомысленно, всегда осознает отрицательное значение возможных последствий своего поведения и поэтому возлагает на определенные обстоятельства надежду на их предотвращение. Следовательно, при легкомыслии виновный осознает потенциальную общественную опасность своего действия или бездействия, полагая, что если подобное поведение и чревато опасными последствиями, то в данном конкретном случае их не будет.

Как уже отмечалось, интеллектуальный элемент легкомыслия заключается в предвидении виновным возможности наступления общественно опасных последствий. Этим предвидением легкомыслие сходно с такой формой вины, как умысел, и одновременно отличается от небрежности. Предвидение при легкомыслии имеет особенности. Лицо предвидит, что совершаемые им действия (бездействие) в аналогичной обстановке могут вызвать вредные последствия, но самонадеянно полагает, что в данном случае эти вредные последствия не наступят. Таким образом, при легкомыслии лицо, сознавая абстрактно общественно опасный характер своего поведения, предвидит возможность наступления вредных последствий вообще в подобных ситуациях, но в данных конкретных условиях реальность их наступления считает маловероятной или даже невозможной. Таким образом, предвидение при легкомыслии отличается от предвидения при умысле меньшей степенью определенности. Если при косвенном умысле виновный предвидит реальную возможность наступления общественно опасных последствий, то при легкомыслии эта возможность предвидится как абстрактная, т.е. отвлеченная от данной конкретной ситуации возможность наступления общественно опасных последствий; предвидение абстрактное характеризуется тем, что виновный не осознает действительного развития причинной связи, хотя при надлежащем напряжении своих психических сил мог бы осознать это. Он самонадеянно преувеличивает свои возможности либо неправильно оценивает обстановку или объективно существующие обстоятельства, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление вредных последствий, чего на самом деле не происходит. Таким образом, волевым критерием (элементом) легкомыслия является самонадеянный расчет без достаточных на то оснований на предотвращение общественно опасных последствий.

Наиболее четко умысел и легкомыслие различаются по волевому критерию. При легкомыслии субъект не желает наступления вредных последствий (что характерно для прямого умысла) и не допускает их, не относится к ним безразлично (что характерно для косвенного умысла). Наоборот, при легкомыслии субъект надеется предотвратить вредные последствия, но его расчеты самонадеянны, т.е. основываются хотя и на реальных факторах, каковыми могут быть силы природы, профессиональные навыки, действия других лиц, механизмов и пр., но эти основания недостаточны.

Недостаточно четкое разграничение умысла, прежде всего косвенного, и легкомыслия зачастую влечет за собой неправильную квалификацию совершенного общественно опасного деяния.

Так, водитель автобуса Б. доставил в Разлив группу туристов, которые угостили его при приезде коньяком и пивом. Полагаясь на свой опыт вождения, Б. сел за руль автобуса, будучи в нетрезвом состоянии, чтобы вернуться в парк. Потеряв управление , он въехал на тротуар, сбил пивной ларек и стоявших около него людей.

Суд признал его виновным в убийстве, полагая, что Б., ведя машину с большой скоростью в нетрезвом состоянии, предвидел и сознательно допускал возможность наступления тяжких последствий в результате нарушения правил дорожного движения, т.е. действовал с косвенным умыслом. Верховный Суд РФ не согласился с такой квалификацией, указав, что у Б. отсутствовало сознательное допущение наступивших последствий. Напротив, садясь за руль в нетрезвом состоянии, он самонадеянно рассчитывал предотвратить возможную аварию, учитывая стаж работы и профессиональную подготовленность. Следовательно, в данном случае речь может идти лишь о неосторожной вине в виде легкомыслия. Содеянное Б. было переквалифицировано на статью, предусматривающую ответственность за нарушение правил дорожного движения лицом, управляющим транспортным средством, повлекшее по неосторожности причинение смерти.

При легкомыслии необходимо установить, были ли у виновного достаточные основания полагать, что обстоятельства, на которые он надеялся, могут предотвратить наступление вредных последствий. При этом необходим учет как субъективных, так и объективных факторов. Субъективные факторы касаются таких обстоятельств, как возраст, опыт, профессия, образование виновного, учет которых позволит ответить на вопрос, могло ли данное лицо в данной ситуации правильно оценить недостаточность сил и обстоятельств, которые, по его мнению, предотвратят наступление вредных последствий его поведения. Объективные факторы относятся к обстановке совершения деяния, условия которой не создавали препятствий для принятия правильного решения.

Расчет на конкретные обстоятельства существенно отличает легкомыслие от косвенного умысла, при котором такой расчет отсутствует, т.е. субъект сознательно допускает наступление вредных последствий либо относится к ним безразлично. Сознательное допущение последствий или безразличное к ним отношение при косвенном умысле тем и устанавливается, что виновный, предвидя наступление вредных последствий, не рассчитывает их предотвратить. Косвенный умысел будет налицо и в случаях, когда виновный рассчитывает не на конкретные обстоятельства, а на «авось», поскольку при таком расчете надежда на то, что вредные последствия не наступят, ни на чем не основана.

Вторым видом неосторожной вины является небрежность, когда субъект не предвидит возможности наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог их предвидеть. Небрежность и легкомыслие являются двумя видами одной формы вины - неосторожности. Несмотря на различные формулировки в законе, даваемые этим двум видам неосторожности, они имеют общие черты. Сходство между легкомыслием и небрежностью заключается в единстве психологических и социальных корней, порождаемых одинаковыми отрицательными чертами личности - недостаточной осмотрительностью, невнимательностью, пренебрежением к установленным в обществе правилам предупреждения; легкомысленным отношением к своим обязанностям и пр. Вместе с тем небрежность отличается как от легкомыслия, так и от умысла непредвидением возможности наступления общественно опасных последствий. Небрежность - это единственная форма вины, при которой у виновного отсутствует предвидение возможности наступления общественно опасного последствия. Это непредвидение, однако, не является извинительным, если оно имело место в результате несоблюдения требований закона, правил предосторожности или правил общежития, установленных в обществе. Ответственность за причинение вреда по небрежности предусмотрена потому, что лицо, имея реальную возможность предвидеть общественно опасные последствия своего поведения, не напрягает своих психических сил, чтобы дать правильную оценку своим действиям (бездействию) и их результатам. Следовательно, есть основания говорить об отсутствии необходимой внимательности и предусмотрительности.

Таким образом, небрежность как форма вины характеризуется: 1) отсутствием предвидения общественно опасных последствий; 2) обязанностью предвидения таких последствий и 3) субъективной возможностью их предвидения.

При небрежности лицо или не осознает фактической стороны совершаемых действий (бездействия), следовательно, не предвидит общественно опасных последствий или же осознает фактическую сторону своего поведения, но тем не менее не предвидит наступления общественно опасных последствий.

Примером первого варианта неосторожности может быть случай, когда водитель автомашины не заметил запрещающего сигнала светофора вследствие невнимательности и совершил аварию.

Примером второго варианта является дело Л. Поднимаясь по лестнице и увидев пьяного Н., преградившего ему путь, Л. в раздражении оттолкнул его. Н. от полученного толчка потерял равновесие и упал по ступенькам на нижнюю лестничную площадку. Падая, он ударился головой о стенку и от сотрясения мозга скончался. Суд признал, что Л., сознательно оттолкнув Н., не предвидел возможности наступления тяжких последствий, хотя по обстоятельствам дела должен был и мог предвидеть, что в результате его действий Н. может упасть с лестницы и получить такие повреждения, от которых наступит смерть. Л. был осужден за неосторожное причинение смерти.

По вопросу о том, можно ли выделить в рассматриваемом виде неосторожности интеллектуальный и волевой элементы, среди ученых нет единого мнения.

Высказывалось мнение, что «при преступной небрежности отсутствуют интеллектуальный и волевой моменты, т.е. они выражаются как отрицательные». Оставляя в стороне некоторую непоследовательность автора, который в одном предложении совместил два взаимоисключающих положения, отметим следующее. Если в определении небрежности невозможно выделить интеллектуальный и волевой элементы, то она не подпадает под общее определение вины.

Исходя из того что поведение любого вменяемого человека осознанно и волимо, некоторые авторы предлагают включить в определение небрежности указание на осознание виновным общественной опасности (противоправности) своего действия или бездействия.

В то же время другие авторы обоснованно возражают, что указание на осознанность действия или бездействия будет противоречить следующему положению закона, которое названные авторы оставляют без изменения, - непредвидению общественно опасных последствий.

Поэтому правильной представляется точка зрения, согласно которой интеллектуальным элементом небрежности является непредвидение общественно опасных последствий при наличии объективной возможности этого. Ведь элемент, носящий познавательный характер, отражает объем знаний о каких-то явлениях, предметах и т.д. Неполный объем знаний или их объективное отсутствие также должно включаться в интеллектуальный элемент, как и их наличие, об интеллектуальном элементе небрежности пишет и А.И. Рарог, отмечающий, что указанный элемент предполагает наличие двух признаков - отрицательного и положительного. Отрицательным является непредвидение лицом возможности наступления общественно опасных последствий, а положительным - обязанность и возможность проявить необходимую внимательность и предусмотрительность и предвидеть наступление причиненных последствий.

Волевой элемент небрежности «характеризуется волевым характером совершаемого виновным действия или бездействия и отсутствием волевых актов поведения, направленных на предотвращение общественно опасных последствий».

Представляется также обоснованным мнение В.А. Нерсесяна: «Волевой момент небрежности обозначен в законе указанием на проявленное виновным отсутствие необходимой внимательности и предусмотрительности». Ответственность же за небрежность предусмотрена потому, что непредвидение общественно опасных последствий объясняется отсутствием у субъекта необходимой внимательности и предусмотрительности при наличии обязанности и объективной возможности предвидеть эти последствия.

Должная внимательность и предусмотрительность - те признаки, которые должны характеризовать волевую сферу деятельности любого индивида. Отсутствие этих признаков означает легкомысленное, а порой и пренебрежительное отношение лица как к писаным, так и к неписаным, но общепринятым правилам поведения.

Определяя небрежность, законодатель отмечает, что субъект должен и может предвидеть последствия своих действий (бездействия).

Для решения вопроса о том, должен ли и мог ли виновный предвидеть наступление последствий, используются два критерия: объективный и субъективный.

Объективный критерий небрежности носит чаще всего нормативный характер и означает обязанность лица предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий. Эта обязанность может основываться на законе, определяться должностным статусом работника, его профессиональными функциями, техническими и бытовыми правилами, его взаимоотношениями с другими лицами, в том числе с потерпевшим. Отсутствие обязанности предвидеть возможный результат своего поведения исключает ответственность лица за фактически наступивший вред.

Так, заведующая магазином Н. была привлечена к ответственности за халатность, поскольку не проверила должным образом качество ремонта печи в магазине, в результате чего возник пожар. Суд, прекращая дело за отсутствием состава преступления, отметил, что в обязанности Н. не входила проверка качества ремонта печи и, следовательно, она не обязана была предвидеть возможность некачественного ремонта печи специалистами и возникшего вследствие этого пожара.

Возложение тех или иных обязанностей на конкретное лицо, совершившее или не совершившее определенное деяние, само по себе недостаточно для обоснования ответственности. Для этого необходимо установить наличие и субъективного критерия, т.е. была ли у этого лица реальная возможность предвидения последствий, обусловленная следующими моментами:

• ситуация, в которой совершается деяние, должна создавать лицу объективную возможность предвидения последствий;
• по своим индивидуальным качествам лицо должно иметь возможность правильно оценивать сложившуюся ситуацию и предвидеть последствия;
• не должно быть таких обстоятельств, относящихся к ситуации и личности, которые создавали бы невозможность предвидения.

Указание закона на то, что при небрежности помимо обязанности необходимо наличие возможности предвидения лицом общественно опасных последствий своих действий (бездействия), исключает возможность объективного вменения.

При определении небрежности объективный критерий используется лишь для того, чтобы установить, как должен был вести себя в данном случае гражданин. Решение вопроса о том, мог ли виновный в данном конкретном случае предвидеть вредные последствия своего поведения, возможно лишь на основе субъективного критерия.

Невозможность предвидения иногда обусловливается определенными индивидуальными особенностями субъекта: слабое умственное развитие, внезапная болезнь, сильное переутомление в связи с длительным пребыванием на работе, отсутствие Должного опыта по определенной специальности и пр. Эти индивидуальные особенности могут быть так ярко выражены; что судебные и следственные органы обязаны в подобных случаях признать, что в данном случае лицо не могло осознавать и предвидеть наступление в результате его поведения вредных последствий вследствие болезни, переутомления, отсутствия жизненного опыта и т.д., а следовательно, нет признаков небрежности.

Таким образом, при определении небрежности должны учитываться не качества абстрактной усредненной личности, а конкретный человек, действующий в определенной обстановке. В теории уголовного права таковым предлагалось считать «среднего благоразумного человека».

При установлении того, мог ли данный человек сознавать факт нарушения правил предосторожности и предвидеть наступление в результате этого вредных последствий, необходимо выяснить степень подготовленности и квалификации работника, а в случае незнания их определить, имел ли он возможность знать их.

Так, В. был осужден за неосторожное причинение смерти. Он признан виновным в том, что, являясь ответственным дежурным на электростанции, не принял мер безопасности (не произвел отключения для снятия напряжения в ячейках высокого напряжения подстанций и пр.) и послал самовольно, без разрешения начальника, на обтирочные работы ученика - несовершеннолетнего Б., не знавшего правил по технике безопасности, в результате чего Б. был убит током высокого напряжения.

Суд указал, что В. должен был и мог предвидеть вредные последствия, так как проработал несколько лет электромонтером, хорошо знал правила внутреннего трудового распорядка и был обязан строго соблюдать правила безопасности.

Таким образом, при небрежности, в отличие от умысла и легкомыслия, виновный не осознает общественной опасности своего поведения и поэтому считает его вполне возможным. Отсутствие сознательного волевого контроля за своим поведением влечет за собой и непредвидение наступления общественно опасных последствий. Однако субъект должен был и мог не допустить их наступления. Отсутствие сознательного волевого контроля за своим поведением не означает, что его действия (бездействие) не являются волевыми. Субъект совершает свои действия свободно, без принуждения, и поэтому он ответствен за них. Волевое поведение лица создает основания для ответственности, и таковая наступает, если лицо объективно Должно было и субъективно могло предвидеть вредные последствия своего поведения. Признание поведения при вине в виде небрежности волевым актом оправдывает применение к субъекту уголовного наказания , поскольку оно стимулирует необходимый самоконтроль в поведении людей в обществе, влияет на тех, кто своими безответственными действиями или бездействием вызывает наступление вредных последствий.

Небрежность отличается от случая (казуса), т.е. таких ситуаций, когда лицо, причинившее своим деянием общественно опасные последствия, не предвидело, не должно было и не могло предвидеть их наступления. Случайное, без умысла и неосторожности, т.е. без вины, причинение вреда не влечет уголовной ответственности вследствие отсутствия состава преступления, т.е. субъективной стороны преступления. Уголовная ответственность за причинение вреда исключается, если отсутствуют одновременно два критерия - объективный и субъективный, либо хотя бы один из них.

Так, Р. был осужден за халатность. Ему вменялось в вину то, что, работая заместителем директора по кадрам и быту завода, он небрежно отнесся к выполнению своих служебных обязанностей, в результате чего на территорию завода проникли посторонние лица, похитившие метанол. В тот же и последующие дни 40 человек вследствие распития метанола отравились, причем 19 из них скончались.

Р. себя виновным не признал, поскольку цех, из которого совершено хищение, незадолго до этого был принят комиссией в эксплуатацию, хотя технические сооружения, необходимые для обеспечения охраны и соблюдения пропускного режима, построены не были. Р. не получил распоряжения взять цех под охрану, да и сделать это фактически не представлялось возможным из-за незавершенности строительства , за которое Р. не отвечал.

Верховный Суд РФ, прекращая дело Р., указал, что отсутствие у должностного лица реальной возможности выполнить надлежащим образом возложенные на него обязанности исключает уголовную ответственность за халатность.

Четкому разграничению преступлений, совершенных по небрежности, и невиновного причинения вреда способствует ст. 28 УК, регламентирующая освобождение от ответственности за невиновное причинение вреда.

Таким образом, при неосторожной форме вины решающее значение имеют: 1) обязанность лица действовать с соблюдением установленных в обществе правил предосторожности, призванных обеспечивать безопасность граждан, личных, общественных, коллективных, государственных интересов; 2) факт принятия субъектом неправильного решения, в результате чего его поведение приводит к наступлению вредных последствий; 3) возможность данного лица в конкретной обстановке действовать с соблюдением этих правил.

В УК 1996 г. законодатель сделал попытку ограничить ответственность за неосторожные преступления, предусмотрев таковую только в случаях, указанных в законе (ч. 2 ст. 24). Однако в результате изменений, внесенных в ч. 2 ст. 24 УК Федеральным законом от 25 июня 1998 г. № 92-ФЗ, это положение было сведено на нет, поскольку допускает возможность как умышленной, так и неосторожной вины в случаях, когда в статье форма вины не указана.

Статьи УК, предусматривающие ответственность за неосторожные преступления, в большинстве случаев сконструированы таким образом, что ответственность за эти деяния, как правило, наступает при причинении вреда. При отсутствии общественно опасных последствий само по себе действие или бездействие обычно не влечет уголовной ответственности, так как ответственность за нарушение определенных писаных правил предосторожности при отсутствии вредных последствий предусмотрена административным, трудовым, гражданским и другим законодательством. В отдельных редких случаях законодатель допускает ответственность за совершение по неосторожности действий (бездействия), создающих угрозу наступления общественно опасных последствий, например, ст. 215,217 УК. Такое решение в большинстве случаев обусловлено повышенной опасностью самого факта нарушения правил предосторожности, например нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики (ст. 215 УК).

Преступление с двумя формами вины

В подавляющем большинстве случаев преступления совершаются умышленно или по неосторожности, т.е. с какой-либо одной формой вины. Однако как в прежнем, так и в действующем законодательстве имеются сложные составы преступления, которые включают не одно, а два последствия. Психическое отношение к этим двум последствиям может быть различным. Учитывая это, в УК 1996 г. была включена статья об ответственности за преступление, совершенное с двумя формами вины (ст. 27).

Согласно этой статье, «если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно». Эта новелла Кодекса, во-первых, четко определила, что преступления с двумя формами вины не образуют новой формы вины, и, во-вторых, положила в определенной мере конец дискуссии о смешанной форме вины как самостоятельной третьей форме.

О преступлениях с двумя формами вины речь может идти только в случаях, когда в результате одного действия (бездействия) наступают два различных последствия. Причем одно из последствий, как правило, выступает в качестве квалифицирующего признака. Таким образом, преступлением с двумя формами вины не могут быть единичные простые составы. Ими могут быть только сложные (составные) и квалифицированные составы преступлений. Поэтому вызывает сомнения следующее высказывание: «Особенность рассматриваемых преступлений состоит в том, что при их совершении наблюдается неоднородное психическое отношение лица к совершенным действиям (бездействию) и к наступившим последствиям в материальных составах преступлений, которые содержат последствия в качестве самостоятельного признака объективной стороны». Подобное высказывание содержится и в некоторых других работах: «сложная (двойная) форма вины характеризуется различным отношением лица к деянию и последствиям».

Наиболее обоснованным представляется мнение, согласно которому в рассматриваемых случаях «речь идет вовсе не о неоднородности отношения к совершаемому действию (бездействию) и его общественно опасным последствиям как равноправным признакам объективной стороны преступления, а о различном психическом отношении к различным юридически значимым объективным признакам, один из которых является обязательным признаком основного состава преступления, а второй квалифицирующим последствием».

Сторонники приведенной ранее точки зрения не учитывают специфику некоторых составов преступлений, сконструированных законодателем таким образом, что одно деяние - действие (бездействие) может повлечь два последствия, причем второе последствие - более тяжкое и поэтому является квалифицирующим признаком деяния.

Сочетание двух форм вины при совершении одного преступления, отражающее специфику конкретного сложного состава, дает основание говорить о преступлении, совершенном с двумя формами вины. Каждое из последствий в этих случаях может явиться последствием самостоятельного преступления, которые законодатель в ряде случаев объединяет в одном преступлении. Так, в ч. 4 ст. 111 УК (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего) объединены такие два преступления, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 111 УК) и причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК). Одно из этих преступлений можно считать основным, и оно всегда бывает только умышленным. Действие или бездействие второго преступления полностью охватывается деянием первого. Однако последствия второго преступления оказываются неким побочным результатом основного деяния. Эти дополнительные последствия всегда являются более тяжкими. Так, лишение жизни - более тяжкое преступление, нежели причинение вреда здоровью. Поэтому, как правило, такие последствия относятся законодателем к числу квалифицирующих признаков преступления, психическое отношение к которым характеризуется только неосторожной виной.

При умышленном отношении к таким последствиям деяние квалифицируется как более тяжкое. Так, причинение тяжкого вреда здоровью и последующее убийство потерпевшего влечет ответственность только за убийство.

В ст. 27 УК прямо указано на возможность только неосторожной вины в отношении последствий, явившихся побочными по отношению к последствиям основного преступления. Вина в этих случаях может быть в виде как легкомыслия, так и небрежности.

Сочетание двух форм вины в одном преступлении не превращает такое преступление в умышленно-неосторожное и расценивается законодателем как умышленное преступление.

Учитывая изложенное, вряд ли можно согласиться с тем, что ст. 27 УК имеет в виду некую третью форму вины, существующую наряду с умышленной и неосторожной. Сомнительно и предложение дополнить УК нормой о преступлениях «со смешанной формой вины, в целом как неосторожных».

В теории уголовного права были высказаны сомнения по поводу отнесения преступлений с двумя формами вины к числу умышленных, однако альтернативы такому решению не предложено. Законодатель же в первых словах формулировки ст. 27 УК уточняет: «Если в результате совершения умышленного преступления...»

Преступления с двумя формами вины нельзя смешивать с неосторожными преступлениями, имеющими одно последствие и одну форму вины - неосторожность. Такого рода ошибки допускают, как правило, в случаях, когда неосторожное преступление заключается в несоблюдении или нарушении каких-то правил предосторожности.

Преступления с двумя формами вины, согласно ст. 27 УК, характеризуются: а) наличием в результате совершения преступления двух разных последствий; б) сочетанием различных форм вины в отношении этих двух последствий; в) двумя формами вины в квалифицированных составах; г) неосторожностью только в отношении второго побочного последствия; д) отнесением преступления с двумя формами вины к числу умышленных преступлений.

Включение в УК статьи о преступлении с двумя формами вины позволяет провести четкое разграничение между умышленными и неосторожными преступлениями. Так, умышленное уничтожение или повреждение имущества, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 167 УК), относится к преступлениям с двумя формами вины. В отношении основного состава законодатель прямо указывает на умышленную вину. Смерть человека является вторым последствием и в то же время квалифицирующим рассматриваемое преступление признаком. Отношение к смерти при этом, как указывает законодатель, неосторожное. В целом же преступление признается умышленным. В тех случаях, когда отношение к смерти умышленное, содеянное должно квалифицироваться дополнительно по статье об убийстве.

Вопрос о необходимости отражения в законе специфики вины преступлений с двумя последствиями обсуждался уже давно. В теории уголовного права и проектах УК предлагались различные формулировки соответствующих статей. Так, в Теоретической модели УК была предложена следующая формулировка: «Если в результате умышленного совершения преступления лицо по неосторожности причинит иные общественно опасные последствия, с которыми закон связывает повышение уголовной ответственности, это преступление в целом признается совершенным умышленно» (ст. 31).

Невиновное причинение вреда

В УК 1996 г. впервые в уголовном законодательстве России появилась статья, регламентирующая условия освобождения от ответственности за невиновное причинение вреда (ст. 28 УК). В теории и практике невиновное причинение вреда всегда влекло за собой освобождение от уголовной ответственности за причиненный вред в силу отсутствия состава преступления, а именно субъективной стороны (вины). Иное решение этого вопроса привело бы к объективному вменению. Однако в практике правоприменительных органов допускались ошибки при разграничении неосторожных преступлений и невиновного причинения вреда, именовавшегося также случаем, или казусом. Поэтому появление в Кодексе статьи, четко определяющей признаки невиновного причинения вреда, является несомненным его достоинством. Невиновное причинение вреда, согласно ч. 1 и 2 ст. 28 УК, может проявляться в двух видах.

В соответствии с ч. 1 ст. 28 УК деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее: а) не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо б) не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть.

Таким образом, невиновное причинение вреда имеет место, во-первых, в случаях, когда лицо не осознает и, судя по обстоятельствам дела, не может осознать общественной опасности своего поведения. Отсутствие осознания опасности своего поведения означает в то же время и отсутствие предвидения общественно опасных последствий.

Так, Л., привлеченный к ответственности за неосторожное причинение смерти, был оправдан судом. Обстоятельства дела таковы: группа подростков, в числе которых был Л., приехав в охотничье зимовье, затеяли стрельбу по пустым банкам и бутылкам из самодельного пистолета. Затем трое подростков вернулись в зимовье и сели за стол, расположенный напротив окна. Около 18 часов, когда уже начало смеркаться, Л., находясь в нетрезвом состоянии и будучи близоруким, стал бегать вокруг зимовья в поисках более крупной мишени с заряженным пистолетом и взведенным курком. Дуло пистолета было направлено вниз. Пробегая мимо окна, Л. споткнулся, взмахнул руками и непроизвольно нажал на курок, в результате чего произошел выстрел, которым через окно сидевшему в доме С. было причинено тяжкое ранение, повлекшее его смерть. Заместитель Генерального прокурора РФ принес на оправдательный приговор суда протест, указав, что хотя Л. и не предвидел последствий своих действий, однако должен был и мог их предвидеть. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила протест без удовлетворения, отметив, что при изложенных в приговоре обстоятельствах Л. не предвидел и не мог предвидеть, что он не заметит ведро, споткнется о него, взмахнет руками, непроизвольно нажмет курок и произведет выстрел в сторону окна.

Таким образом, суд фактически акцентировал внимание на отсутствии у Л. осознанности общественной опасности его действий, отметив при этом отсутствие такой возможности при изложенных обстоятельствах дела.

Невиновное причинение вреда имеет место и в случаях, когда лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было и не могло их предвидеть. В приведенном выше деле Л., не осознавая общественной опасности своего действия, одновременно не мог предвидеть его последствий.

Законодатель в ч. 1 ст. 28 УК предусмотрел следующие возможные варианты невиновного причинения вреда: 1) лицо не осознавало общественной опасности своего действия (бездействия) и по обстоятельствам дела не могло ее осознавать; 2) лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть.

В ч. 2 ст. 28 УК регламентирован второй вид невиновного причинения вреда. Он имеет место в случаях, когда лицо хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить их в силу несоответствия своих психофизических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психических перегрузок.

Предвидение возможности наступления общественно опасных последствий сближает случаи, предусмотренные ч. 2 ст. 28 УК, с преступным легкомыслием. Однако в отличие от легкомыслия законодатель предусматривает такие признаки, которые исключают как указанный вид неосторожной вины, так и вину в целом.

Причинение вреда подпадает под признаки ч. 2 ст. 28 УК и не влечет уголовной ответственности при наличии таких объективных признаков, как экстремальные условия причинения вреда или нервно-психические перегрузки причинителя вреда.

«Отказавшись от постановки вопроса о способности или неспособности субъекта осознавать общественную опасность своих действий, законодатель невольно перевел проблему из субъективной плоскости в объективную».

Экстремальными являются условия, выходящие за рамки обычных, либо такое усложнение обстановки, которое требует особого внимания, немедленного реагирования и пр. Например, чрезвычайное происшествие, стихийное бедствие, внезапная утрата профессиональных навыков и пр. В подобных случаях лицо по своим психофизиологическим качествам может оказаться неспособным принять правильное решение.

Нервно-психические перегрузки выражаются в таком особом состоянии организма человека, вызванном переутомлением, стрессовым состоянием, полученным известием и пр., когда психофизиологические качества причинителя вреда не дают ему возможность принять правильное решение в конкретной ситуации.

Для признания человека невиновным в причинении вреда достаточно одного из рассмотренных объективных признаков при условии, что налицо имеется и признак субъективный, заключающийся в определенных психофизиологических качествах конкретного лица, оказавшегося в указанной ранее обстановке. При обычном состоянии психофизиологические качества человека позволяют ему самому принимать решения и определять варианты поведения.

Психофизиологические отклонения, которые подразумеваются в ч. 2 ст. 28 УК и обусловлены экстремальными условиями или нервно-психическими перегрузками, не дают лицу возможности предотвратить даже предвиденные им последствия.

Таким образом, для признания лица невиновным в причинении вреда требуется сочетание субъективного критерия - определенного психофизиологического состояния лица и хотя бы одного из объективных критериев - наличия экстремальных условий или нервно-психических перегрузок. Чаще всего экстремальные ситуации и нервно-психические перегрузки имеют место в сфере использования техники и особенно источников повышенной опасности. Например, водитель автобуса, отрабатывающий по распоряжению начальства, пригрозившего ему увольнением, вторую смену, оказавшись в аварийной ситуации (экстремальные условия), растерялся и вследствие нервно-психических перегрузок не нашел правильного решения вопроса, что было возможно при его нормальном психофизиологическом состоянии.

Наличие чрезвычайной ситуации бывает, как правило, очевидным. Нервно-психические перегрузки и психофизиологическое состояние лица в таких случаях устанавливаются заключением психологической и медицинской экспертиз.

Невиновное причинение вреда исключается в случаях, когда лицо добровольно приводит себя в определенное психофизиологическое состояние (например, алкоголь, наркотики) или скрывает свое психофизиологическое состояние, представляя подложные справки о состоянии здоровья при поступлении на определенную работу (например, водителя большегрузных машин, пилота, машиниста и пр.).

Освобождение от уголовной ответственности на основании ст. 28 УК требует некоторых уточнений применительно к преступлениям, составы которых сконструированы по типу материальных и формальных. Формулировка ст. 28 УК полностью укладывается в рамки материальных составов. Применительно к формальным составам в полной мере применима ч. 1 ст. 28 УК - лицо подлежит освобождению от ответственности за невиновное причинение вреда, если оно не осознает общественной опасности своего действия или бездействия.

Мотив и цель преступления

Мотив и цель преступления являются факультативными элементами субъективной стороны преступления. Они становятся обязательными и учитываются при квалификации преступлений в случаях, указанных в конкретной статье Особенной части УК. Например, злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК) влечет за собой уголовную ответственность лишь при наличии корыстной или иной личной заинтересованности, которые и являются возможными мотивами злоупотребления. Их отсутствие исключает уголовную ответственность за злоупотребление должностными полномочиями даже при наличии всех остальных признаков данного состава преступления.

Корыстная цель является обязательным признаком любого хищения. При ее отсутствии лицо не может быть привлечено к ответственности за хищение.

Так, Р. был осужден за разбой. Кассационная инстанция удовлетворила протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ и указала, что по делу не было доказано наличие у Р. корыстной цели - обязательного признака разбоя.

Однако и в тех случаях, когда мотив и цель не являются обязательными элементами преступления, они обязательно учитываются судом при индивидуализации наказания. «При оценке степени общественной опасности содеянного и назначении наказания, - отмечал Верховный Суд РФ в одном из своих постановлений, - следует учитывать цели и мотивы действий виновного».

Мотив преступления - это обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, вызывающие у лица решимость совершить преступление. Цель преступления - представление лица, совершающего преступление, о желаемом результате, к достижению которого оно стремится, совершая преступление.

Мотив и цель, являясь психологическими категориями, тесно связаны между собой. Всякая человеческая деятельность обусловлена определенными мотивами и целями. Преступное поведение, как и любая человеческая деятельность, имеет определенные мотивы и направляется на достижение определенной цели. Между мотивом и целью существует внутренняя связь. Формирование мотива предполагает и постановку определенной цели. Мотив является той движущей силой, которая ведет субъекта к достижению цели. Вместе с тем мотив и цель - понятия не совпадающие, поскольку по-разному характеризуют психическое отношение виновного к совершаемому деянию. Если в отношении мотива можно задать вопрос, почему человек совершил общественно опасное действие (бездействие), то в отношении цели - к чему стремился виновный. Следовательно, цель определяет направленность действий.

Так, В., совершивший заказное убийство, действовал с корыстными мотивами. Его целью было получение материальной выгоды. Мотив преступления и определяемая им цель - однопорядковые понятия. Однако при этом возможна постановка и иных целей, не совпадающих с мотивом, но необходимых для осуществления конечной цели.

Мотивы и цели всегда конкретны и указываются, как правило, в статьях Особенной части УК либо в качестве основного признака состава, либо в качестве квалифицирующего или привилегированного признака. При указании на мотив как обязательный признак состава законодатель обычно использует термин «побуждения» или «заинтересованность». Например, ст. 153 УК предусматривает ответственность за подмену ребенка из корыстных или иных низменных побуждений. В ст. 292 УК (служебный подлог) говорится о корыстной или иной личной заинтересованности. Указание именно на мотив совершения преступления в Особенной части чаще всего встречается в квалифицированных составах преступления. Так, причинение тяжкого вреда здоровью признается более опасным, если оно совершено по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «е» ч. 2 ст. 111 УК).

Чаще в статьях Особенной части УК содержатся указания на цель преступления. Например, о цели как об основном признаке преступления говорится в ст. 187 УК, предусматривающей ответственность за изготовление с целью сбыта или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт, а также иных платежных документов , не являющихся ценными бумагами . Во многих статьях определенная цель выступает в качестве квалифицирующих деяние признаков. Так, торговля людьми признается более тяжким преступлением, если она осуществляется, например, в целях изъятия у потерпевшего органов или тканей для трансплантации (п. «ж» ч. 2 ст. 127 УК).

Указания на мотивы и цели преступления содержатся и в Общей части УК. В этих случаях они также имеют определенное уголовно-правовое значение. Например, цель совершения тяжких или особо тяжких преступлений указана в ч. 4 ст. 35 УК при определении признаков преступного сообщества (преступной организации). В статье же Особенной части предусмотрена ответственность за организацию преступного сообщества (ст. 210 УК), при решении вопроса о наличии или об отсутствии признаков преступного сообщества необходимо обращаться к ч. 4 ст. 35 УК. Одним из признаков обоснованного риска как обстоятельства, исключающего преступность деяния, законодатель называет «достижение общественно полезной цели» (ст. 41 УК).

Некоторые мотивы и цели расцениваются законодателем как смягчающие или отягчающие наказание обстоятельства. Например, мотив сострадания (п. «д» ст. 61 УК), цель сокрытия или облегчения совершения преступления (п. «е» ст. 63). Устанавливая возможность при исключительных обстоятельствах назначения виновному более мягкого наказания, чем предусмотрено за совершенное им преступление, законодатель в первую очередь говорит о необходимости учета целей и мотивов преступления (ст. 64 УК).

В ряде случаев законодатель хотя и не называет, однако подразумевает наличие определенных мотивов и цели. Такие, например, преступления, как кража, мошенничество, грабеж и другие виды хищения (ст. 158-162 УК), предполагают наличие корыстной цели, о чем прямо говорится в примечании к ст. 158 УК, определяющей общее понятие хищения.

В уголовно-правовой литературе делались попытки классифицировать мотивы и цели по их характеру, содержанию, признаку устойчивости и др. Эти классификации весьма многочисленны и разнообразны. Однако наибольшее значение они имеют прежде всего для криминологических исследований. В правоприменительной же практике по уголовным делам мотивы и цели преступления неизменно учитываются исходя из законодательных норм.

Наиболее опасными признаются низменные мотивы и цели, к числу которых (учитывая их распространенность) относятся в первую очередь корыстные мотивы, преследующие цель извлечения материальной выгоды или избавления от материальных затрат путем совершения преступления.

По вопросу о том, какие мотивы и цели, кроме корыстных, могут быть отнесены к числу низменных, существуют различные мнения. Представляется, что к низменным в первую очередь должны быть отнесены такие мотивы и цели, которые в уголовно-правовой литературе характеризуются как антисоциальные, т.е. направленные против основных ценностей общества в целом и выражающиеся в противостоянии субъекта государственным и общественным интересам. Это, например, мотивы национальной, расовой, религиозной ненависти, цель свержения или насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации (ст. 279 УК), цель разработки планов и условий для совершения тяжких и особо тяжких преступлений (ст. 210 УК). К низменным мотивам и целям можно отнести и такие, которые получили название «асоциальные», например хулиганские мотивы, цель введения в заблуждение государственных органов.

В отношении личностных мотивов высказываются различные мнения. Одни авторы относят их к низменным, другие выделяют в отдельную группу. Это такие мотивы, как месть, ревность, неприязненные отношения, карьеризм и пр. Такого рода мотивы некоторые авторы обоснованно называют «общественно нейтральными». К числу последних могут быть отнесены и такие мотивы, с которыми законодатель не связывает усиление уголовной ответственности, но которые учитываются при индивидуализации наказания. Это мотивы трусости, ложно понятые интересы дела и пр.

Однако в любом случае указанные мотивы и цели хотя и в разной степени, но являются общественно опасными, так как приводят к совершению преступлений и свидетельствуют о намерении лица причинить вред правоохраняемым интересам.

Как уже отмечалось, мотив и цель присущи любому умышленному преступлению. По мнению одних авторов, в преступлениях с косвенным умыслом нельзя отыскать мотив, по мнению других - поведение лица, совершающего умышленное преступление, всегда мотивировано. И при косвенном умысле преступник не только ясно представляет себе каузальную взаимосвязь деяния и последствия, но и сознательно их принимает.

Обосновать теоретически наличие мотива и цели преступления, совершенного с косвенным умыслом, чрезвычайно трудно, так как последствия являются побочным результатом деяния; виновный не стремился к ним, относился к наступлению их безразлично. Постановка цели в таких случаях отсутствует, ибо действия зачастую направляются на достижение иного результата. Вместе с тем нельзя вовсе исключить значение мотива и цели при совершении преступления с косвенным умыслом, особенно когда умысел неконкретизирован.

Более сложным представляется вопрос о том, можно ли говорить о мотиве и цели неосторожных преступлений.

Некоторые ученые полагают, что при совершении неосторожных преступлений действия субъекта носят сознательный волевой характер, а следовательно, являются мотивированными и целенаправленными и на этом основании говорят о мотиве и цели неосторожных преступлений.

Однако применительно к неосторожным преступлениям более правильно говорить лишь о мотиве и цели поведения, но не преступления. В пользу этой точки зрения свидетельствует то, что законодатель не включает мотив и цель ни в число обязательных, ни в число квалифицирующих признаков неосторожных преступлений. К тому же цель, которая является представлением о желаемом результате, никак не вписывается в рамки неосторожной вины. Вместе с тем нельзя не признать, что поведение любого вменяемого человека является мотивированным и целенаправленным. Однако мотивы поведения не выступают в качестве мотивов совершения преступления, так как уголовная ответственность предусмотрена в этих случаях не за нарушение определенных правил предосторожности, а за общественно опасные последствия, к которым лицо не только не стремилось, но даже и не допускало возможности их наступления.

Так, И., посадив в машину знакомых девушек и желая показать им свое умение водить автомашину, значительно превысил скорость, не справился с управлением, выехал на полосу встречного движения и врезался в грузовую машину «Газель». Одна девушка погибла. И. совершил преступление, предусмотренное ст. 264 УК, - нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека. Можно ли в данном случае говорить о результате, к достижению которого стремился И.? А вот желание продемонстрировать свои навыки вождения автомобиля налицо, что и предопределило соответствующее поведение субъекта, выразившееся в нарушении правил движения.

Подводя итог изложенному, отметим, что мотив и цель могут быть, во-первых, обязательными элементами конкретных составов преступлений; во-вторых, включены законодателем в статьи Особенной части УК в качестве квалифицирующих преступление признаков; в-третьих, учтены в качестве смягчающих или отягчающих наказание обстоятельств при индивидуализации наказания.

Ошибка и ее уголовно-правовое значение

Ошибка представляет собой неправильную оценку лицом, совершающим преступление, своего поведения, фактических обстоятельств содеянного, последствий, условий противоправности и пр.

В уголовно-правовой литературе предлагаются различные определения ошибки. Одни ученые определяют ошибку как заблуждение лица относительно фактических и юридических признаков содеянного; другие - как неверное, неправильное представление лица о фактических и юридических признаках или свойствах совершенного деяния и его последствий; третьи - как неверную оценку лицом своего поведения; четвертые - как заблуждение лица относительно объективных и субъективных признаков общественно опасного деяния, которые характеризуют его как преступление; пятые - как заблуждение лица относительно характера и степени общественной опасности совершаемого деяния и его уголовной противоправности.

При наличии терминологического различия во всех этих определениях достаточно полно и правильно раскрывается понятие ошибки, которая заключается в неправильной оценке лицом, совершающим преступление, своего поведения и (или) его последствий либо его уголовной противоправности.

В УК отсутствует норма, определяющая ошибку, хотя при обсуждении его проектов высказывались предложения о включении такой статьи. Так, в проекте УК, опубликованном в 1995 г., имелась ст. 29 «Ошибка в уголовно-правовом запрете»: «Если лицо не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать, что совершаемое им деяние как общественно опасное запрещено законом под угрозой наказания, такое деяние признается совершенным невиновно и в силу этого лицо не подлежит уголовной ответственности.

Если лицо не осознавало, что совершаемое им деяние как общественно опасное запрещено законом под угрозой наказания, но по обстоятельствам дела должно было и могло это осознавать, такое лицо подлежит уголовной ответственности за совершение преступления по неосторожности в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса».

Эта статья не была включена в УК 1996 г., поскольку в ней по существу раскрывалось не понятие ошибки, а понятие невиновного причинения вреда. Положения этой статьи, сформулированные более точно, вошли в ст. 28 УК как признаки невиновного причинения вреда (случай, или казус).

Наличие ошибки может существенно повлиять на квалификацию совершенного деяния, так как она в первую очередь определяет признаки субъективной стороны преступления, характер и содержание интеллектуальных и волевых процессов.

В уголовно-правовой литературе предлагаются различные классификации ошибок. Так, одни авторы выделяют ошибки в отношении: 1) общественной опасности деяния; 2) обстоятельств, являющихся элементами состава преступления; 3) юридических факторов (ошибка в праве); другие классифицируют ошибки по таким основаниям, как предмет (юридическая и фактическая); причины возникновения (извинительная и неизвинительная); значимость (существенная и несущественная); социально-психологическая природа (виновная и невиновная).

В настоящее время общепринятой классификацией, имеющей не только теоретическое, но и практическое значение, признается классификация в зависимости от заблуждения лица относительно отдельных признаков преступления. В соответствии с этим различаются юридическая и фактическая ошибки.

Юридическая ошибка - это неправильное представление лица о правовой сущности или правовых последствиях совершаемого им деяния. В литературе такой вид ошибки иногда называют «ошибкой в праве».

Юридическая ошибка может выражаться прежде всего в неправильном представлении лица о преступности или непреступности своего поведения.

Так, лицо полагает, что его действия преступны и влекут за собой уголовную ответственность, тогда как они УК не предусмотрены. Например, лицо считает, что сам факт управления транспортным средством в нетрезвом состоянии является уголовно наказуемым деянием. Однако уголовно-правовой запрет такого деяния отсутствует, и оно признается административным правонарушением . Деяние, не предусмотренное уголовным законом, не может влечь уголовной ответственности вследствие отсутствия уголовной противоправности как обязательного признака преступления.

Однако возможны и противоположные случаи, когда лицо полагает, что совершаемое им деяние не влечет уголовной ответственности, но УК считает такое деяние преступлением.

Так, К. долгое время занимался отловом бродячих собак. Приведя собаку домой, он сдирал с нее шкуру, когда животное было еще живым, изготовлял из шкуры шапки и рукавицы, которые продавал на рынке . При привлечении к ответственности по ст. 245 УК за жестокое обращение с животными К. заявил, что не знал об уголовно-правовом запрете таких действий и полагал, что совершает благое дело, избавляя город от бездомных животных. К. был осужден не за уничтожение бродячих животных, а за применение при этом садистских методов, используемых в присутствии своих малолетних детей, которых заставлял помогать ему. Таким образом, незнание закона не освободило К. от уголовной ответственности.

Большинство ученых и практических работников признают незыблемым это правило, но возможны ситуации, когда нарушитель уголовно-правового запрета не только не знал, но и не мог знать о нем в тех условиях, в которых он находился в момент нарушения запрета. В таких случаях уголовная ответственность исключается вследствие отсутствия вины.

Юридическая ошибка может заключаться в неправильном представлении лица относительно квалификации содеянного.

Так, В., выдавая себя за законного наследника и пытаясь получить вклад, принадлежавший умершей А., полагал, что совершает мошенничество. Однако Пленум Верховного Суда РФ указал, что действия В. являются не хищением, а причинением имущественного ущерба путем обмана (ст. 165 УК 1996 г., ст. 94 УК 1960 г.).

Наконец, юридическая ошибка может касаться вида и размера наказания за совершенное виновным преступление. Эта ошибка не влияет на ответственность, поскольку вид и размер наказания находятся за пределами субъективной стороны.

Таким образом, юридическая ошибка лица, совершившего преступление, не влияет ни на квалификацию, ни на размер или вид определяемого судом наказания, поскольку ответственность наступает вне зависимости от мнения виновного.

Фактическая ошибка - это неправильная оценка лицом фактических обстоятельств, являющихся обязательными объективными элементами состава преступления, т.е. ошибка: а) в объекте и б) в признаках объективной стороны состава преступления.

Ошибка в объекте заключается в неправильном представлении лица, совершающего преступление, юридической сущности объекта посягательства как обязательного элемента состава.

Так, Л., полагая, что О. является женой судьи, в производстве которого находилось дело его приятеля, применил в отношении нее насилие, не опасное для жизни и здоровья, требуя вынесения судьей его приятелю оправдательного приговора (ст. 296 УК). Однако О. ни к судье, ни к его семье отношения не имела. Л. полагал, что таким образом он сможет воспрепятствовать правосудию. Но его действия, подпадавшие фактически под признаки ст. 115 УК, явились преступлением против личности. Следовательно, Л., полагавший, что причиняет ущерб одному объекту, фактически причинил его другому. Эти объекты неравноценны, так как умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК) отнесено к числу преступлений небольшой тяжести, а угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ч. 3 ст. 296 УК) - к числу преступлений средней тяжести.

В подобных случаях квалификация действий зависит от направленности умысла, но так как объект, на причинение ущерба которому был направлен умысел, не пострадал, содеянное должно квалифицироваться как покушение (ч. 3 ст. 30, ст. 296 УК) и по совокупности как умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК), т.е. за фактически совершенное.

Данное мнение, поддерживаемое одними учеными, вызывает возражения у других на том основании, что такая юридическая оценка не соответствует содержанию вины. При квалификации содеянного в таких случаях по совокупности вменяется, образно говоря, как бы две вины, в конечном итоге за одно психическое отношение возлагается двойная ответственность.

Аналогичная позиция высказана и в другой работе: «Чтобы привести в соответствие эти два фактора (направленность умысла и причинение вреда не тому объекту, на который субъективно было направлено посягательство), при квалификации преступления используется юридическая фикция: преступление, которое по своему фактическому содержанию было доведено до конца, оценивается как покушение на намеченный виновным объект». Применительно к изложенному выше делу содеянное Л. будет квалифицировано, согласно этому мнению, по ч. 3 ст. 30 и ч. 3 ст. 296УК.

Очевидно, что при ошибке в объекте по существу имеют место два преступления (одно - неоконченное, а второе - оконченное). Совершение же одним действием двух преступлений, согласно ч. 2 ст. 17 УК, предусмотренных разными составами УК, должно квалифицироваться по совокупности. Поэтому предложенный вариант решения рассмотренного спорного вопроса можно считать разновидностью идеальной совокупности.

От ошибки в объекте посягательства следует отличать ошибку в предмете и ошибку в личности потерпевшего.

При ошибке в предмете посягательства квалификация содеянного зависит от того, обязательным или факультативным элементом состава является предмет в каждом конкретном случае. Ошибка в предмете, являющемся обязательным элементом состава, влияет на квалификацию содеянного. Ошибка в предмете, являющемся факультативным элементом, на квалификацию не влияет.

Иное положение в случаях, когда предмету присущи особые свойства, например наркотические средства, оружие, взрывчатые вещества и др. В таких случаях, как и при ошибке в объекте, ответственность должна наступать с учетом направленности умысла.

Ошибка в предмете может относиться и к квалифицирующим признакам предмета, например к его ценности.

Так, желая похитить с выставки картину, представляющую значительную художественную ценность, субъект по ошибке похищает другую, такой ценности не представляющую. Здесь также учитывается направленность умысла. Фактически субъект совершает кражу, ответственность за которую предусмотрена ст. 158 УК, но полагает, что совершает более значительную, учитывая ценность предмета, что предусмотрено ст. 164 УК (хищение предметов, представляющих особую ценность). В этом случае фактически совершенная кража будет квалифицироваться как покушение на хищение предмета, имеющего особую ценность (ч. 3 ст. 30, ст. 164 УК), и по совокупности как хищение чужого имущества (ст. 158 УК).

Ошибка в личности потерпевшего заключается в том, что субъект, желая причинить вред одному лицу, в результате заблуждения причиняет вред другому лицу. Так, Н., подкарауливавший с целью убийства своего недруга в темном подъезде, выстрелом из пистолета убил по ошибке другого гражданина. Такого рода ошибка не влияет на квалификацию, так как не касается обстоятельств, являвшихся признаками состава преступления. Виновный посягал на жизнь человека и свое намерение осуществил. Действия квалифицируются как оконченное убийство.

Однако в некоторых случаях ошибка в личности потерпевшего в то же время оказывается и ошибкой в объекте. Например, посягая на жизнь сотрудника правоохранительного органа , субъект по ошибке убил гражданина, не имевшего отношения ни к этому сотруднику, ни к правоохранительному органу. Вместо намеченного виновным посягательства на порядок управления (ст. 317 УК) фактически было осуществлено посягательство на жизнь (ст. 105 УК). Содеянное в таких случаях должно квалифицироваться по направленности умысла как покушение на преступление, которое намеревался совершить виновный (ст. 317 УК), и фактически совершенное убийство человека (ч. 1 ст. 105 УК). В данном случае имеет место и ошибка относительно объекта посягательства.

Фактическая ошибка может касаться признаков, характеризующих объективную сторону преступления. Это прежде всего ошибка в характере совершаемого действия или бездействия. Такого рода ошибки могут быть двух видов.

Лицо не считает свои действия (бездействие) опасными и влекущими уголовную ответственность, хотя Кодексом они признаются преступлением. Например, лицо расплачивается за покупку фальшивой купюрой, не подозревая об этом. В данном случае налицо преступление, предусмотренное ст. 186 УК (изготовление, хранение, перевозка или сбыт поддельных денег или ценных бумаг), но ответственность по указанной статье наступает лишь при наличии умышленной вины. Отсутствие умысла исключает уголовную ответственность.

Лицо считает свои действия (бездействие) общественно опасными, но объективно они таковыми не являются. В этих случаях ответственность наступает за покушение на преступление, так как виновный реализует свой умысел на совершение конкретного преступления. Так, желая отравить своего конкурента в бизнесе , субъект подсыпает ему в бокал порошок, который считал ядом. Однако порошок оказался безвредным. В таком случае действия будут квалифицироваться по ч. 3 ст. 30 и ст. 105 УК.

Ошибка относительно признаков, характеризующих объективную сторону, может заключаться в ошибке относительно количественной или качественной характеристики общественно опасных последствий.

Заблуждение лица относительно количественной характеристики последствий на квалификацию содеянного не влияет, если эта ошибка не выходит за установленные законодателем пределы. Так, в примечании 4 к ст. 158 УК установлен крупный размер хищения - стоимость имущества, превышающая 230 тыс. руб. Любой размер вреда, превышающий эту сумму (за исключением особо крупного, который составляет 1 млн. руб.), рассматривается как крупный и на квалификацию не влияет. Если же умысел виновного был направлен на хищение в крупном размере, а он фактически оказался меньшим, содеянное должно квалифицироваться как покушение на хищение в крупном размере, поскольку осуществить таковое виновному не удалось по обстоятельствам, не зависящим от его воли. Объект в этих случаях один и тот же.

Ошибка в качественной характеристике последствий, т.е. в характере вреда, может заключаться в непредвидении вреда, который фактически наступил, и, наоборот, в предвидении вреда, который не наступил. В первом случае исключается ответственность за умышленное преступление, но возможна ответственность за неосторожное причинение вреда, если лицо должно и могло его предвидеть. Во втором случае ответственность наступает за покушение на преступление (при наличии прямого умысла). Так, сталкивая свою жертву с балкона пятого этажа, субъект полагал, что таким образом лишит ее жизни. Однако приземление потерпевшего в сугроб повлекло за собой лишь причинение вреда здоровью.

Ошибка в развитии причинной связи заключается в неправильном понимании лицом причинно-следственной зависимости между совершаемым им действием (бездействием) и наступившими общественно опасными последствиями.

Так, Н., решив расправиться с Л., подкараулил его и ударил по голове молотком. Полагая, что Л. мертв и желая скрыть преступление, Н., привязав к ногам потерпевшего груз, сбросил его в реку. Однако Л. был еще жив и, как показала экспертиза, погиб от утопления. В этом случае последствие явилось результатом не тех действий, которые были совершены виновным с целью лишения жизни, а иных, направленных уже на сокрытие преступления. Ответственность в подобных случаях наступает по двум статьям - за покушение на убийство (ч. 3 ст. 30 и ст. 105 УК) и за неосторожное причинение смерти (ст. 109 УК).

Ошибка в развитии причинной связи не влияет на квалификацию, если в результате действий (бездействия) наступает такое общественно опасное последствие, которое охватывалось умыслом виновного.

Так, М., поссорившись со своим собутыльником Б., ударил его ножом в область сердца и, полагая, что тот мертв, ушел. Однако Б. умер значительно позже от потери крови. М. был привлечен к ответственности за убийство.

Разновидностью ошибки в развитии причинной связи является отклонение действия, когда по причинам, не зависящим от воли виновного, вред причиняется не тому, на кого направлено посягательство.

Так, А. стреляет в проходящего по улице с приятелем Б., но Б. в момент выстрела споткнулся, и пуля попала в приятеля, причинив тяжкий вред его здоровью. Действия А. в этом случае будут квалифицированы по двум статьям - покушение на убийство Б. (ч. 3 ст. 30 и ст. 105 УК) и причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности (ч. 1 ст. 118 УК) при наличии вины в виде легкомыслия или небрежности. Так же квалифицируются и другие случаи отклонения действия.

В теории уголовного права выделяются и другие виды ошибок, в частности в квалифицирующих признаках преступления. Например, ошибочное представление виновного об отсутствии квалифицирующих признаков совершаемого деяния, когда они имеются, либо, наоборот, об их наличии, когда они фактически отсутствуют. В таких случаях ответственность определяется содержанием и направленностью умысла.

Авторы, предлагающие выделять как подвид фактической ошибки ошибку в квалифицирующих признаках деяния, полагают, что заблуждение лица относительно отсутствия таких признаков, тогда как они имеются, должно исключать оценку содеянного как квалифицированного состава преступления, поскольку эти признаки не охватываются сознанием виновного и влекут ответственность за оконченное преступление без квалифицирующих признаков.

В случаях, когда лицо ошибочно полагает, что совершает преступление с квалифицирующими признаками, а они фактически отсутствуют, деяние, по мнению этих ученых, должно квалифицироваться либо как покушение на преступление с квалифицирующими признаками, либо как такое же оконченное преступление, в зависимости от специфики их представления в сознании виновного.

Однако ошибка в квалифицирующих признаках деяния является разновидностью ошибки, относящейся к объективным его признакам.

Ошибка может относиться к использованию иного, чем было намечено, средства совершения преступления. Эти ошибки могут состоять в использовании: 1) средства, вызвавшего более тяжкие последствия, чем полагал виновный; 2) средства, которое оказалось непригодным в данных конкретных обстоятельствах; 3) абсолютно непригодного средства. В первом случае ответственность наступает за неосторожное причинение фактического вреда, во втором - за покушение на то преступление, которое намеревался совершить виновный. В третьем случае ответственность исключается, поскольку деяние объективно не представляет общественной опасности.

Думается, что такого рода ошибка влияет на квалификацию содеянного, если касается таких средств (способа) совершения преступления, которые отнесены законодателем к числу обязательных элементов состава преступления.

Итак, в теории уголовного права имеется много точек зрения относительно понятия, видов и квалификации общественно опасных деяний при наличии юридической или фактической ошибки, что неизбежно отражается на правоприменительной практике. Поэтому рассмотренная проблема нуждается в дальнейшем исследовании.

Преступление характеризуется не только внешними признаками, свойственными объективной стороне преступления, но и признаками, свидетельствующими о психическом отношении лица к содеянному и его последствиям. Эта внутренняя (по отношению к объективной стороне) деятельность свидетельствует о субъективном содержании преступления и характеризует самостоятельный элемент состава преступления - его

субъективную сторону.

Таким образом, субъективная сторона преступления представляет собой внутреннее отношение лица к содеянному, выраженное в понимании своих действий и их оценке, а также в желании наступления определенных последствий или в отсутствии такого желания . Субъективная сторона выражается в вине , а также, дополнительно характеризуется целью и мотивом . Вина является одним из основных признаков преступления. Без вины никто не может быть привлечен к уголовной ответственности.

Вина - это предусмотренное уголовным законом психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершаемым им действиям (бездействию) и их общественно опасным последствиям, выражающее отрицательное отношение к интересам личности и общества.

Статья 19Вина, являясь основным элементом субъективной стороны , включает в себя совокупность интеллекта и воли . Их соотношение определяется формой вины и характеризует основное отношение виновного к содеянному. Человек несет уголовную ответственность за свои поступки только в том случае, если он совершает их по собственной воле и отдает отчет своим действиям , а также осознает последствия, к которым такие действия могут привести .

Вина проявляется в одной из ее форм - в форме умысла или неосторожности. Причем о виновности лица можно говорить лишь тогда, когда вина в любой из ее форм находит свое внешнее проявление в совершенном общественно опасном деянии и любые наступившие общественно опасные последствия можно вменить лицу лишь в том случае , если оно было виновно в их наступлении . В соответствии с принципом вины, объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается (ч. 2 ст. 5 УК РК).

Формы вины в конкретных составах преступлений либо прямо указываются в диспозициях статей Особенной части УК, либо подразумеваются и устанавливаются при анализе конструкции нормы УК. Так, например, если в законе называется цель преступления, то оно может совершаться только с прямым умыслом.

Правовое значение форм вины состоит в том, что они позволяют разграничить преступление и проступок, разграничивают преступления, сходные по объекту и объективной стороне , влияют на индивидуализацию наказания , служат критерием классификации преступлений , влияют на назначение вида исправительного учреждения при отбытии наказания в виде лишения свободы и т.д.

Умышленная форма вины в свою очередь делится на два вида: прямой умысел и косвенный умысел.

Согласно ч. 2 ст. 20 УК РК преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления .

Прямой умысел содержит в себе два элемента: 1) интеллектуальный, выражающийся в осознании лицом характера общественной опасности своего деяния и в предвидении возможности или неизбежностинаступления вредных последствий; 2) волевой, который определяет желание лица наступления данных последствий .

Осознание общественной опасности деяния означает понимание его фактической сути и антиобщественной направленности и вредности . Предвидение наступления определенных общественно опасных последствий в результате деяния и осознание, что они связаны с его действиями (бездействием) характеризуют вину субъекта преступления . Например, нанося топором удар по голове своей жертве, преступник осознает, что его действия общественно опасны и предвидит, что в результате нанесенного удара потерпевшему наступит его смерть и стремится к этому.

В соответствии с ч. 3 ст. 20 УК РК преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.

Косвенный умысел, как и прямой, содержит два элемента: интеллектуальный характеризуется тем, что лицо осознает общественно опасный характер своего поведения и предвидит возможность наступления общественно опасных последствий . Волевой элемент состоит в том, что, не желая наступления вредных последствий, лицо, тем не менее, сознательно их допускает либо относится к ним безразлично . В отличие от прямого умысла при косвенном умысле общественно опасные последствия имеют для виновного как бы вторичное значение, поскольку действия его направлены на достижение иной цели, находящейся за рамками данного состава преступления. Но это не означает, что виновный относится к наступившим последствиям отрицательно. Сознательно допуская их , он своими действиями создает определенную последовательность событий и тем самым допускает развитие причинно-следственной связи, приводящей к наступлению общественно опасных последствий . Например, гр. К. из хулиганских побуждений бросил в группу людей гранату, в результате взрыва которой, один человек погиб, а трое были ранены. В данном случае налицо косвенный умысел, так как виновный не желал, но сознательно допускал наступление тяжкого вреда здоровью и даже смерти потерпевших.

Таким образом, если интеллектуальный элемент прямого и косвенного умысла по своему характеру полностью совпадают (осознание общественной опасности совершаемого деяния и предвидение возможности наступления вредных последствий), то именно волевой - служит водоразделом, позволяющим отграничивать рассматриваемые виды умысла друг от друга.

Установление вида умысла имеет большое практическое значение, поскольку это необходимо не только для точной квалификации содеянного, индивидуализации ответственности и наказания, но и для правильного понимания других институтов уголовного права , например, соучастия, совершения неоконченного преступления и др. Вместе с тем, вид умысла оказывает определенное влияние на степень общественной опасности содеянного. В тех случаях, когда виновный не желает наступления конкретных последствий, а лишь сознательно их допускает либо относится к ним безразлично, как это имеет место при косвенном умысле , общественная опасность деяния меньше, чем это имеет место при прямом умысле, когда субъект желает наступления этих последствий.

Помимо деления умысла на прямой и косвенный в теории уголовного права известны и другие виды умысла.

По моменту возникновения преступного намерения умысел подразделяется на заранее обдуманный и внезапно возникший. Заранее обдуманный умысел характеризуется тем, что намерение совершить преступление осуществляется через определенный временной промежуток после его возникновения . Внезапно возникший умысел характеризуется тем, что намерение возникает непосредственно перед совершением преступления и сразу же осуществляется .

Внезапно возникший умысел может быть простым и возникшим под влиянием аффекта. Критерием разграничения их является психическое состояние лица. Для простого внезапно возникшего умысла характерно то, что намерение совершить преступление возникло у лица, находившегося в нормальном психическом состоянии и было реализовано через короткий промежуток времени . Совершение преступления в состоянии аффекта означает, что лицо находилось в состоянии сильного душевного волнения, во время которого и было совершено преступление .

Заранее обдуманный и внезапно возникший умысел может быть как прямым, так и косвенным .

Деление умысла на заранее обдуманный и внезапно возникший имеет важное практическое значение. Степень общественной опасности при совершении преступления с заранее обдуманным умыслом выше, чем при внезапно возникшем . Кроме того, например, при внезапно возникшем умысле лицо не может готовиться к совершению преступления и, напротив, не может быть совершено преступление в состоянии сильного душевного волнения при заранее обдуманном умысле .

Самостоятельной формой вины является неосторожность. Она характеризуется особым психическим отношением виновного к наступлению вредных последствий в результате совершенного им деяния. Преступления, совершенные по неосторожности имеют только лишь материальный состав , то есть при их квалификации учитывается наступление предусмотренных уголовным законом конкретных общественно опасных последствий. В уголовном законодательства предусмотрены два вида неосторожности: легкомыслие и небрежность.

В соответствии с ч. 2 ст. 21 УК РК преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий.

Предвидение лицом возможности наступления общественно опасных последствий сближает легкомыслие с умышленным совершением преступления. Однако фактическое содержание предвидения в том или другом случае различно. Если при умысле это предвидение носит реальный характер, то при легкомыслии оно абстрактно , поскольку лицо не осознает в подобной ситуации действительного развития причинной связи. Волевой момент, в отличие от прямого умысла, где виновный прямо желает наступления вредных последствий , а при косвенном, хотя и не желает , но сознательно допускает их наступление либо безразлично относится к ним , при легкомыслии выражается в том, что лицо не просто не желает наступления данных последствий, но еще и рассчитывает на их предотвращение. При этом данный расчет связывается, без достаточных на то оснований, с собственными усилиями виновного, действиями других лиц, машин, механизмов и другими реальными обстоятельствами.

Другим видом неосторожности является небрежность. В соответствии с ч. 3 ст. 21 УК РК преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия. В отличие от прямого и косвенного умысла , а также легкомыслия, при совершении преступления по небрежности, лицо не только не осознает общественную опасность своего поведения , поскольку не предвидит возможности наступления вредных по­следствий , но и не может желать их наступления . Однако виновный обязан был и мог их предвидеть. Таким образом, интеллектуальный момент небрежности характеризуется отсутствием в сознании виновного оценки своего поведени я.

Субъективную сторону преступления помимо вины дополнительно характеризуют мотив, цель, эмоции. Эти признаки относятся к факультативным (дополнительным) признакам субъективной стороны преступления.

Мотив - представляет собой побуждения, которыми руководствовалось лицо, совершая преступление. Мотив преступления помогает уяснить причину неправомерных действий лица и дополнительно характеризует его личность. Мотив совершения преступления может носить самый разнообразный характер и быть как социально отрицательным (низменные, корыстные, хулиганские побуждения и т.п.), так и социально положительные (сострадания). Попытки классифицировать мотивы в уголовном праве пока не увенчались успехом.

Цель - это желаемый результат преступной деятельности, к достижению которого лицо стремилось, совершая общественно опасное деяние. Между целью и мотивом всегда существует внутренняя связь. Значение цели определяется тем, что она характеризует волю виновного, определяя его поведение при совершении преступления. При этом цель дает дополнительную возможность понять истинную причину совершенного общественно опасного деяния.

Эмоции - это испытываемые человеком переживания по поводу собственного состояния, совершаемого деяния или событий окружающей действительности. Они не являются источником действий человека, их функции связаны, главным образом, с повышением активности его деятельности. Они придают психическим процессам особый фон, способствуют возникновению мотива, ориентируют человека на постановку определенной цели. Эмоции могут быть положительными и отрицательными. С эмоциями в уголовном праве связано понятие состояния аффекта.

Мотив, цель и эмоции являются дополнительными (факультативными) признаками субъективной стороны, но они играют важную роль в оценке психологического поведения лица. Однако, если мотив и цель указаны непосредственно в статьях Особенной части УК, то наряду с виной выступают в качестве основных (квалифицирующих) признаков, без которых состав преступления отсутствует. Например, для наступления уголовной ответственности за разбой необходимо установить, что нападение, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия было совершено в целях хищения чужого имущества (ст. 162 УК РК).

Правильное установление целей и мотивов преступлений имеет также важное значение для установления причин и обстоятельств, способствующих совершению преступлений, и для принятия мер по предупреждению их совершения.

Положение, согласно которому уголовно-правовое значение имеет только сознательное действие (или бездействие) человека, соответствует требованию, содержащемуся в уголовном законе. Согласно ч.ч. 2 и 3 ст. 25 УК РФ психическое отношение к действию (бездействию) выражается в осознании его общественно опасного характера. Общественно опасный характер деяния, о котором говорится в ч.ч. 2 и 3 ст. 25 УК РФ, выражается как в его объективных признаках, так и в иных объективных признаках, относящихся к объекту или объективной стороне совершенного преступления и имеющих место во время совершения действия (бездействия). При определении общественно опасного характера последних значение деяния и упомянутых иных объективных признаков одинаково. Таким образом, неосознаваемые иные объективные признаки, проявляющиеся во время совершения преступления, не имеют и не могут иметь уголовно-правового значения, независимо от того, являются ли признаками основного состава, обстоятельствами, квалифицирующими или отягчающими ответственность. Во всех случаях психическое отношение виновного к объективным признакам, имеющим место во время совершения деяния, должно выражаться в их осознании.

Приведенные положения свидетельствуют об уголовно- правовом значении психического отношения лица не только к объективным признакам состава преступления, основного или квалифицированного, но и к тем признакам, которые являются обстоятельствами, отягчающими ответственность, т. е. находятся вне состава преступления и учитываются лишь при назначении наказания.

Согласно содержащейся в уголовном законе характеристике психического отношения виновного к содеянному, субъективная сторона состава преступления состоит из трех признаков: вины, мотива и цели. При этом вина рассматривается как психическое отношение к объективным признакам состава преступления. Между тем субъективная сторона преступления, в частности вина, понимается несколько шире, поскольку охватывает еще и психическое отношение виновного к объективным признакам, не являющимся признаками состава преступления, но предусмотренным в уголовном законе в качестве обстоятельств, отягчающих ответственность.

Вина - обязательный признак субъективной стороны любого состава преступления. Мотив и цель - это ее факультативные признаки, т. е. такие, которые характеризуют субъективную сторону не всякого состава. Лишь тогда, когда они предусмотрены в диспозиции статьи Особенной части УК РФ либо наличие их вытекает из юридической природы конкретного состава преступления, мотив и цель являются обязательными признаками субъективной стороны данного состава. Вина, мотив и цель представляют собой объективную реальность - фактически существующие явления. Они познаваемы, и их содержание может быть установлено по уголовному делу посредством и на основании анализа и оценки всех объективных обстоятельств совершенного преступного деяния в их совокупности. На это неоднократно указывал Верховный суд Российской Федерации : «При определении формы вины необходимо учитывать все обстоятельства дела, в том числе и характер действий подсудимого».

Значение субъективной стороны преступления, в частности вины как ее обязательного признака, состоит в следующем:

1. субъективная сторона преступления - обязательный элемент любого состава преступления. Ее отсутствие исключает преступление;
2. вина - обязательный признак субъективной стороны состава преступления. При ее отсутствии нет ни субъективной стороны, ни самого состава в целом;
3. установление субъективной стороны состава преступления, всех ее признаков, включенных в данный состав, - обязательное и необходимое условие правильной и обоснованной квалификации содеянного, отграничения одного преступления от другого;
4. точное установление субъективной стороны преступления является предпосылкой для индивидуализации уголовной ответственности и наказания, назначения режима лишения свободы и т.д.;
5. установление субъективной стороны преступления - непременное условие обеспечения и укрепления законности .

Понятие вины

Более широкое понимание вины как психического отношения и к объективным признакам, предусмотренным уголовным законом в качестве обстоятельств, отягчающих ответственность, прямо законом не регламентировано и является теоретическим выводом. Он основан на принципе отечественного уголовного права , исключающем объективное вменение любых указанных в законе обстоятельств, обусловливающих общественную опасность деяния, и не только не противоречит положениям уголовного закона, но и способствует полному и всестороннему соблюдению законности при применении уголовно-правовых норм .

Уголовная ответственность наступает, как отмечалось, только при наличии вины. Невиновное же причинение вреда, каким бы тяжким он ни был, исключает уголовную ответственность. Невиновное причинение вреда определяется в ст. 28 УК РФ. В ч. 1 этой статьи указано, что «деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть». Согласно ч. 2 данной статьи, «деяние признается также совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно- психическим перегрузкам».

В соответствии с ч. 1 ст. 24 УК РФ вина может выражаться в форме умысла или неосторожности, а согласно ст. 27 УК РФ вина может быть с двумя формами, т. е. сложной, представляющей собой сочетание умысла и неосторожности.

Таким образом, вина характеризуется уголовным законом как сочетание интеллектуального и волевого моментов психического отношения лица к содеянному, а при небрежности - отрицанием указанных моментов.

При характеристике отдельных составов преступлений законодатель указывает на эмоциональный момент. Последний представляет собой, по мнению авторов , факультативный признак вины, поскольку, во-первых, может охарактеризовать только ее, причем лишь в форме умысла, и, во-вторых, взаимосвязан с интеллектуальным и волевым моментами умысла, оказывает на них влияние, состоящее в ослаблении степени осознания действий, предвидения последствий и степени выраженности волевого момента.

Понятие «вина» включает ее психологическое, социально- политическое и уголовно-правовое содержание.

Психологическое содержание вины в том, что в ее основе находятся процессы, объективно происходящие в психике людей. Таковыми являются мышление, воля, эмоции, присущие психике любого душевно здорового человека . Эти процессы исследованы и определены психологией. Посредством мышления сознание человека отражает предметы и явления объективного мира, их существенные признаки, взаимосвязи между ними. Воля представляет собой сознательное регулирование индивидом своей практической деятельности, направление им умственных и физических усилий на достижение цели или удержание от активности. К эмоциям относятся чувства, аффекты, проявляющиеся как эмоциональные состояния, реакции, избирательность чувственных отношений к тому или иному объекту. Эти процессы характеризуют соответственно интеллектуальный (мышление), волевой (воля) и эмоциональный (эмоции) моменты психической деятельности человека. В детализированном виде они выражаются в способности психически здорового человека осознавать и оценивать объективную действительность (в частности, социальное значение своих действий или бездействия); предвидеть их последствия, включая социально вредные (понимать развитие причинной связи между осуществляемыми действиями и грядущими последствиями); обладать предусмотрительностью, т.е. определенной долей прогнозирования более отдаленных последствий, а также тех, предвидение которых требует повышенных внимания и психических усилий, связанных с приобретенными опытом, знаниями, навыками (интеллектуальный момент); стремиться к достижению цели; желать достижения результата либо относиться к этому безразлично, не желать наступления тех или иных последствий (волевой момент); выражать свои чувства, проявлять эмоциональные реакции или состояния (эмоциональный момент).

Перечисленные и некоторые другие объективно существующие элементы психики человека составляют психологическое содержание вины по отечественному уголовному праву . При определении вины, ее форм и видов законодатель отражает в Общей части УК РФ (ст.ст. 25-28) наличие или отсутствие интеллектуального и волевого моментов, их сочетания, наполняя тем содержанием, которое объективировано в реальной психической деятельности людей.

Уголовный закон дифференцирует формы и виды вины, исходя из разновидностей содержания этих моментов и их сочетаний.

Так, при прямом и косвенном умысле интеллектуальный момент характеризуется осознанием общественной опасности действия (или бездействия) и предвидением возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий (при прямом умысле) или только возможности их наступления (при косвенном умысле), а волевой момент - желанием (при прямом умысле) либо сознательным допущением или безразличным отношением к ним (при косвенном). При преступном легкомыслии интеллектуальный момент выражается в предвидении возможности наступления общественно опасных последствий и самонадеянном без достаточных на то оснований расчете на их предотвращение, а волевой - в нежелании их наступления, стремлении предотвратить.

Для преступной небрежности свойственны отрицательные интеллектуальный и волевой моменты, т. е. их отсутствие при наличии обязанности и возможности определенного интеллектуального отношения к общественно опасным последствиям, состоящего в том, что при необходимой внимательности и предусмотрительности лицо должно было и могло предвидеть эти последствия.

Эмоциональный момент в нормах Общей части уголовного права при определении вины не выражен, так как он не имеет существенного значения применительно ко всем составам преступлений. Вместе с тем он отражен при характеристике психического отношения виновного к содеянному в некоторых составах преступлений. К таковым относятся составы, предусмотренные ст.ст. 107 и 113 УК РФ, где указывается соответственно на психотравмирующую ситуацию или на состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), характеризующее эмоциональный момент психической деятельности лица.

Таким образом, психологическое содержание вины выражается в том, что отечественное уголовное законодательство определяет ее исходя из объективного, реально существующего психического отношения человека к окружающей действительности, причем такого, знание о котором базируется на научных положениях и выводах психологии.

Социально-политическое содержание вины основано на материальном определении преступления как виновно совершенном общественно опасном деянии, запрещенном уголовным законом под угрозой наказания . Вина представляет собой психическое отношение лица не к любым своим деяниям и их последствиям (в частности, порицаемым кем-либо), а только к общественно опасным, запрещенным уголовным законом под угрозой наказания, т. е. осуждаемым и порицаемым государством , поскольку они представляют опасность для общественных отношений, указанных в ч. 1 ст. 2 УК РФ. Совершая преступление, лицо виновно, т. е. умышленно или по неосторожности, проявляет отрицательное психическое отношение к социальным ценностям общества , что осуждается государством.

Уголовно-правовое содержание вины характеризуется тем, что ее формы определены в уголовном законе - ст.ст. 24-27 УК РФ, где отражена сущность психологического и социально-политического содержания вины, причем дифференцированно, применительно к ее формам и видам. Будучи отражена в уголовном законе, вина приобретает значение признака субъективной стороны состава преступления, выражаемого в умысле или неосторожности и обязательного для любого состава. Таким образом, вина по российскому уголовному праву - это обязательный признак субъективной стороны любого состава преступления, которая выражается в форме умысла или неосторожности. Она представляет собой характеристику уголовным законом интеллектуального и волевого моментов психического отношения лица к предусмотренному уголовным законом в качестве преступления общественно опасному деянию и его последствиям. Вина выражает отрицательное субъективное отношение лица к социальным ценностям, имеющим психологическое, социально-политическое и уголовно- правовое содержание.

Именно из такого понимания вины как объективной реальности, отраженной в законе, исходит наука уголовного права.

В то же время в науке уголовного права созданы оценочные теории вины. Они отрицают за виной качество строго определенного факта внешнего мира, явления объективной действительности, которое может и должно быть правильно отражено в сознании суда .

Сторонник оценочной теории в отечественной науке уголовного права, Б.С. Утевский, в работе «Вина в советском уголовном праве» исходил из того, что, наряду с более узким пониманием вины как элемента состава преступления, как субъективной стороны преступления , т. е. умысла или неосторожности, есть более широкое понимание вины как основания уголовной ответственности. Понимание Б.С. Утевским вины как оценочной категории было подвергнуто справедливой критике. Вместе с тем его концепция разделялась многими учеными, в частности Т.Л. Сергеевой, Ю.А. Демидовым.

Умысел и его виды

Мотив и цель - обязательные признаки субъективной стороны конкретных составов преступлений при наличии одного из следующих условий. Во-первых, на мотив или цель должно быть указано в диспозиции статьи Особенной части УК РФ. Например, о мотиве говорится в п. «з» (из корыстных побуждений), п. «и» (из хулиганских побуждений), п. «л» (кровной мести и др.) ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающей ответственность за убийство при отягчающих обстоятельствах, и в других статьях УК РФ, а о цели - в ст. 162 УК РФ, устанавливающей ответственность за разбой (цель - хищение имущества), и др.

Во-вторых, мотив или цель представляют собой обязательные признаки субъективной стороны состава преступлений в тех случаях, когда необходимость их наличия вытекает из юридической природы данного конкретного состава. Такая природа определяется в результате сопоставления содержания нормы Особенной части УК РФ, которой предусмотрен данный состав преступления, с содержанием других норм Особенной части УК РФ, предусматривающих смежные составы. Так, открытое завладение чужим имуществом, например шапкой, чтобы ее присвоить, т. е. с корыстной целью, представляет собой грабеж , ответственность за который предусмотрена ст. 161 УК РФ. Такое завладение исключительно для того, чтобы ее уничтожить (сжечь на костре, утопить в реке), по мотиву мести потерпевшему и с целью навредить ему образует состав умышленного уничтожения или повреждения чужого имущества, предусмотренный ст. 167 УК РФ, а такое же по объективным признакам деяние, совершенное из хулиганских побуждений, - состав хулиганства , установленный ст. 213 УК РФ. Подобного рода сопоставления позволяют определить, свойственны ли данному конкретному составу те или иные мотивы или цели, если они прямо не указаны в соответствующей норме Особенной части УК РФ.

В тех случаях, когда мотив и цель являются обязательными признаками субъективной стороны конкретного состава, отсутствие их в содеянном исключает какой-либо состав преступления.

Необходимо отличать цель в качестве составной части «желания» как волевого момента прямого умысла от цели как самостоятельного признака субъективной стороны преступления. В первом случае цель является отражением объективной стороны, имеет материальное, объективное воплощение в признаках последней, указанных в диспозиции статьи Особенной части УК РФ. Цель же, как самостоятельный признак субъективной стороны преступления, не имеет такого воплощения. Она характеризует психическое отношение виновного к последствиям, выходящим за пределы состава преступления, т. е. к тем, которые не служат признаками данного конкретного состава, предусмотренными статьей Особенной части УК РФ. Наличие и содержание мотива и цели как вины и ее форм устанавливаются в каждом конкретном преступлении на основе анализа и оценки всех обстоятельств содеянного, отраженных в материалах уголовного дела, т. е. доказанных по правилам, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством.

Ошибка и ее значение

Юридическая ошибка дифференцируется на два вида. Суть первого вида заключается в ошибочной оценке виновным деяния как преступного, тогда как закон не относит его к преступлениям . Этот вид ошибки не влияет на решение вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности .

Лицо не может быть привлечено к ответственности, поскольку не совершило преступления, т. е. виновного общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом под угрозой наказания .

Второй вид юридической ошибки выражается в неверной оценке совершаемого деяния как непреступного, в то время как в действительности оно является преступлением. Это не влияет на положительное решение вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности и на квалификацию содеянного, поскольку незнание уголовного закона не может быть обстоятельством, исключающим уголовную ответственность или освобождающим от нее либо способным изменить квалификацию деяния.

Фактической ошибкой называют неправильное представление лица о фактических обстоятельствах содеянного им. В одних случаях фактическая ошибка влияет на уголовно-правовую оценку содеянного и квалификацию преступления, а в других - нет. При ошибке, влияющей на квалификацию преступления, в большинстве ситуаций действует правило, согласно которому содеянное квалифицируется как покушение на то преступление, на совершение которого был направлен умысел виновного.

В теории отечественного уголовного права выделяют разновидности фактических ошибок, основными из которых являются ошибки в объекте и в средствах совершения преступления.

Ошибка в объекте есть неверное представление виновного о том, что он посягает на более ценный объект, тогда как фактически посягательство направлено на менее ценный объект (включая «негодный»), либо наоборот. В обоих случаях содеянное квалифицируется как покушение на тот объект, который был отражен в представлении виновного. Такая квалификация обусловлена тем, что, с одной стороны, исключается вменение лицу, совершившему преступление, тех объективных обстоятельств, которые не охватывались его сознанием и предвидением, а с другой - отсутствует оконченное посягательство на объект, индивидуализированный в сознании виновного, так как фактически вред причинен другому объекту.

Ошибки в средствах совершения преступления подразделяют на четыре вида. Первый вид ошибки заключается в использовании виновным иного, чем он предполагал, но не менее пригодного для этого средства Данный вид ошибки в средствах на квалификацию деяния не влияет. Деяние квалифицируется как оконченное преступление, если завершена объективная сторона состава преступления в соответствии с направленностью умысла лица.

Второй вид ошибки состоит в использовании виновным такого средства совершения преступления, сила которого представлялась ему заниженной. Если при этом наступают более тяжкие последствия по сравнению с теми, которые он предвидел, то содеянное должно квалифицироваться как неосторожное преступление, поскольку лицо, хотя и не предвидело фактически наступивших последствий, но должно было и могло их предвидеть.

Суть третьего вида ошибки состоит в использовании виновным по ошибке непригодного в данном случае средства, которое он считал пригодным. В такой ситуации содеянное квалифицируется как покушение на преступление в соответствии с направленностью умысла. Это типичный случай покушения на преступление, предусмотренного ч. 3 ст. 30 УК РФ.

Четвертый вид выражается в использовании для совершения преступления непригодного в любом случае средства, которое лицо считало пригодным исключительно в силу своего невежества или суеверия. Например, желая убить другого человека , ставит в церкви свечку «за упокой его души». Использование лицом такого совершенно непригодного средства не влечет уголовной ответственности.

В юридической литературе утверждается, что субъективная сторона преступления - это отражение в сознании виновного объективных признаков содеянного и отношение к ним субъекта, которая характеризуется конкретной формой вины , мотивом, целью, а в отдельных случаях и эмоциями, т.е. она есть своеобразная «модель» объективной стороны состава в психике субъекта. Такая зависимость и последовательность объективного и субъективного в уголовном праве не всеми сразу понимается, поскольку противоречит генезису (возникновению, происхождению) объективного в социальной практике: сначала у субъекта возникает желание, намерение, цель, план и т.п., а потом уже эти субъективные побуждения объективируются в социальной действительности.

Поскольку субъективная сторона представляет собой отражение в сознании лица объективных признаков преступления , постольку речь о субъективной стороне как в учебном процессе при ее изучении, так и в уголовном процессе при расследовании уголовного дела может идти лишь в связи и на основе знания всей системы объективных признаков. Было бы нелогично и бесполезно при расследовании дела сначала выяснить, действовал ли виновный умышленно и с каким мотивом, а затем уже устанавливать, что он совершил или стремился совершить.

Статья 5 УК РФ предусматривает ответственность лица только за те общественно опасные деяния и последствия этих деяний, в отношении которых установлена вина этого лица. В статье 8 УПК РФ предусмотрено, что никто не может быть признан виновным иначе как по приговору суда . Признание лица виновным в совершении преступления есть одновременно и признание его ответственным перед государством за общественно опасное деяние.

Проблема вины выходит за рамки уголовного права , и даже права вообще. Вина является не только правовой, но и философской и морально-этической категорией, используемой для обоснования всех видов ответственности, существующих в обществе (правовой, моральной, общественной). Условием каждого вида ответственности является соответствующая форма вины.

Порицание и осуждение, входящие составной частью в любой вид ответственности, могут иметь место только тогда, когда поступок зависел от того, кто его совершил, когда между субъектом и совершенным им деянием существует определенная психическая связь - вина.

В теории уголовного права ранее анализировалась «оценочная» теория вины, согласно которой вина существует лишь постольку, поскольку судья по своему усмотрению сочтет заслуживающим упрека поведение обвиняемого. То есть «оценочная» теория, отрицая за виной лица качество определенного факта, принадлежащего к области «сущего», тем самым открывает неограниченный простор в решении вопроса о вине судейскому усмотрению. Все это ведет к ликвидации элементарных требований законности и позволяет суду признавать людей без вины виноватыми, когда этого требуют интересы отдельных слоев населения.

«Психологическая» теория вины - это та, которая сейчас закреплена в уголовном праве. Согласно данной теории, вина - это психическое отношение субъекта к совершенному им преступлению, выраженное в форме умысла или неосторожности. Для преступника вина - это его личное, субъективное, психическое отношение к тому, что он совершил. Для всех прочих лиц вина преступника (в том числе, конечно, и для суда) - это факт объективной действительности, который надо установить и доказать.

Это объясняется тем, что содержанием вины, во-первых, является отражение в сознании лица объективных признаков ситуации и совершаемого деяния; во-вторых, вина характеризуется не только как отражение, но и психическое отношение субъекта к совершаемому деянию и его общественно опасным последствиям, то есть характеризует саму личность виновного, его социальную позицию.

Существенная черта вины заключается в ее моральной предосудительности, то есть в противоречии психического отношения субъекта преступления моральным, этическим, ценностным взглядам людей. В понятие «вина» вкладывается осуждение, порицание, а не одобрение поступка человека. В общественно-полезной деятельности человека вины нет. Умысел или неосторожность проявляются у человека по отношению к любым действиям и поступкам. Но когда речь идет о вине, как психическом отношении человека к совершению не вообще поступка, а преступления, то речь идет о порицаемом психическом отношении.

В российском уголовном праве и уголовном законе выделяют две формы вины. Согласно закону , вина проявляется в форме умысла (ст. 25 УК РФ) и в форме неосторожности (ст. 26 УК РФ).

Каждая из этих форм вины, в свою очередь, подразделяется на виды.

Умысел подразделяется на прямой и косвенный. Неосторожность подразделяется на легкомыслие и небрежность.

В отдельных случаях эмоции учитываются законодателем в качестве признака состава преступления (ст. ст. 107, 113 УК РФ), а также в качестве смягчающих наказание обстоятельств (ст. 61 УК РФ).

Практическое значение деления вины на формы и виды, и раскрытие содержания каждого из них состоит в том, что при их помощи дифференцируются преступные деяния, уточняется психическое отношение лица к содеянному, умышленные деяния отграничиваются от неосторожных, а виновные - от невиновных.

Прямой умысел

Ст. 25 УК РФ дает следующее определение прямого умысла : «Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо, осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления».

Прямой умысел является наиболее опасной формой вины . Большинство убийств совершается с прямым умыслом.

В целях лучшего уяснения этого понятия необходимо проанализировать признаки, характеризующие прямой умысел. Известно, что интеллект человека предполагает его способность понимать происходящее, рассуждать, осознавать, осмысливать условия, в которых действует лицо, и те пути, которые могут привести к наступлению поставленной цели.

Человек всегда действует волевым образом. Воля - это целенаправленная деятельность человека, она является «определенным образом организованной совокупностью желаний, выражающихся в поведении».

Волю нельзя рассматривать как психическую способность, оторванную от мышления. Всякое волевое действие предполагает в той или иной мере осмысливание условий, в которых действует человек. Поэтому, по своему психологическому содержанию вина включает в себя не только интеллектуальные, но и волевой моменты (признаки).

Для наличия прямого умысла необходима совокупность всех трех признаков: двух интеллектуальных и одного волевого. Рассмотрим каждый из этих признаков.

1. Осознание общественной опасности своего деяния означает, что лицо вполне понимает не только фактическую сторону происходящего, но и вредность своего поведения для общественных отношений.

Весь уклад повседневной жизни (воспитание, образование, социальный опыт) вырабатывает у граждан такое представление к 14 (16) годам и даже раньше.

Осознания противоправности и наказуемости своего деяния у лица может и не быть (незнание закона не освобождает от ответственности именно в силу этого обстоятельства), но осознание общественной опасности своего деяния должно присутствовать.

Осознание общественной опасности своего деяния присуще любому умышленному преступлению. Осознание это относится к настоящему, к тому, что делает субъект в момент совершения преступления.

2. Предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий своих действий. Этот признак прямого умысла необходимо устанавливать, как правило, для «материальных» составов преступлений. Это признак означает, что лицо не только осознает общественную опасность своего деяния, но и предвидит, к каким последствиям приведет его действие или бездействие, хотя бы в самых общих чертах.

Что касается формальных составов преступлений, то в них отсутствует в субъективной стороне предвидение наступления вредных последствий, а желание направляется на совершение общественно опасного деяния. То есть субъект осознает общественно опасный характер своего деяния и желает совершения тех действий, что описаны в диспозиции статьи Особенной части УК РФ.

В преступлениях с двумя последствиями (ст. 111 ч. 4 УК РФ), одно из которых влечет за собой другое, лицо к первому последствию относится умышленно, а ко второму - неосторожно.

3. Волевой признак умысла характеризуется желанием наступления общественно опасных последствий, то есть приложением своих усилий к тому, чтобы наступили эти последствия. Об этом свидетельствует характер действий, совершаемых виновным, для достижения своей цели. Только с прямым умыслом совершаются: захват заложника (ст.206 УК РФ), изнасилование (ст.131 УК РФ), бандитизм (ст.209 УК РФ) и многие другие преступления.

Косвенный умысел

Ст. 25 УК РФ дает следующее определение косвенного умысла : «Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия, либо относилось к ним безразлично».

В литературе косвенный умысел называют еще эвентуальным (eventus), то есть возможным при соответствующих обстоятельствах.

Интеллектуальные признаки косвенного умысла сходны с интеллектуальными признаками прямого умысла. Различаются эти виды умысла, в основном, по волевому признаку:

• при прямом умысле лицо желает наступления определенных последствий;
• при косвенном умысле субъект сознательно допускает их наступление, ничего не предпринимает для предотвращения этих последствий или относится к их наступлению безразлично.

При косвенном умысле результат не нужен виновному ни в качестве конечной цели, ни в качестве средства достижения какой-либо другой цели. В этом случае лицо не заинтересовано в наступлении общественно опасных последствий своих действий.

Специфика косвенного умысла (не желание, а сознательное допущение результата) в том именно и состоит, что виновный, предвидя, что его действие причинит ненужный ему результат, тем не менее, совершает это действие, не рассчитывая при этом на какие-либо конкретные обстоятельства, которые, по мысли виновного, должны были бы предотвратить наступление результата. Если такой расчет имеется, но оказывается легкомысленным, виновный действует неосторожно (легкомысленно).

Ответственность за преступление, совершенное с косвенным умыслом, наступает только при фактическом наступлении общественно опасных последствий, которые произошли при сознательном их допущении, то есть в преступлениях с материальным составом.

Эвентуальный умысел, - и в этом его особенность, - предполагает, что результат, который, не желая, сознательно допускает виновный, именно, эвентуален, то есть может наступить, но может и не наступить.

Иные разновидности умысла

Судебная практика и теория российского уголовного права подразделяют умысел еще на несколько видов.

По направленности различают:

1. Определенный умысел - когда лицо стремится к достижению определенного результата - например, незаконному пересечению государственной границы Российской Федерации (ст. 322 УК РФ). Субъект точно знает, чего он хочет и направляет свои усилия на достижение именно этого результата, другой ему не нужен. В этих случаях ответственность наступает согласно достигнутому результату.

2. Альтернативный умысел - это разновидность определенного умысла, когда преступник предвидит два или несколько возможных последствий и любого из них желает. Из мести преступник наносит потерпевшему удар ножом в живот, предвидит возможность наступления вследствие этого либо смерти потерпевшего, либо причинения тяжкого вреда здоровью и желает любого из этих последствий. В этих случаях ответственность должна наступать по направленности умысла на самое тяжкое последствие.

3. Неопределенный (не конкретизированный) умысел - имеется в том случае, когда лицо осознает общественно опасный характер своего деяния, предвидит наступление общественно опасных последствий в общем виде, без их конкретизации, и желает любого из них, лишь бы был результат. Например, при избиении жертвы в драке виновный осознает, что причиняет вред здоровью, но не знает, какой он будет по степени тяжести. В этих случаях ответственность наступает по фактически наступившим последствиям.

Неопределенный умысел может быть как прямым, так и косвенным.

При прямом неопределенном умысле виновный не имеет конкретного представления, какой он причинит вред, но желает наступления любого вреда. Например, лицо вскрывает сейф с целью кражи денег , не имея точного представления об их количестве. В этих случаях содеянное квалифицируется по сумме похищенного. Косвенный умысел всегда неопределенен.

По времени формирования различают умысел:

Внезапный, (внезапно возникший) который возникает непосредственно перед совершением преступления и тотчас реализуется. Например, убийство либо причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (ст. ст. 107, 113 УК РФ).

В данных случаях внезапный аффектированный умысел влияет на квалификацию содеянного.

Аффектированный умысел вызывается сильным душевным волнением, возникающим в результате насилия, тяжкого оскорбления либо иных противоправных или аморальных действий, совершенных потерпевшим.

Внезапность возникновения аффекта - это немедленная реакция на событие, вызвавшее сильное душевное волнение, которое является необходимым признаком аффектированного умысла.

Состояние аффекта неизбежно снижает контроль субъектом своих действий, а тем самым и степень ответственности за неправомерные действия.

Заранее обдуманный умысел всегда возникает до начала совершения преступления. Преступник вынашивает план, обдумывает способ, средства совершения преступления, подыскивает соучастников и т.п. действия так называемых предумышленных преступлений.

В судебной практике чаще совершаются преступления заранее не готовящиеся, так называемые ситуативные преступления.

Неосторожность и ее виды

В современных условиях технического прогресса повышаются требования к поведению людей при эксплуатации технических систем, их ответственности, ибо тяжесть последствий неосторожного поведения людей существенно возрастает.

Лиц, совершивших неосторожные преступления , характеризует следующая особенность: если субъекты умышленных преступлений прямо или косвенно противопоставляют свою волю интересам личности , общества , государства , то социально-психологической причиной неосторожных преступлений является безответственность, неаккуратность, невнимательное отношение к существующим в обществе правилам поведения, правилам эксплуатации техники.

Ст. 26 УК РФ определяет неосторожную вину следующим образом:

1. Преступлением, совершенным по неосторожности, признается деяние, совершенное по легкомыслию или небрежности.

2. Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий.

3. Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.

Объективный критерий (должно было) отвечает на вопрос, а обязано ли было лицо предвидеть соответствующие общественно опасные последствия? Эта обязанность может возникнуть в силу различных оснований.

Объективный критерий имеет нормативный характер, он закреплен в тех или иных правилах, которых должны придерживаться люди в своей деятельности.

Вместе с тем следует иметь в виду, что правила предосторожности, определяющие границы должной предусмотрительности, обычно рассчитаны на более или менее типичные ситуации, поэтому они не могут предусмотреть всех случайностей.

Некоторые особенности имеет установление объективного критерия небрежности при совершении неосторожных преступлений в сфере быта.

Здесь людям приходится иметь дело с различными предметами, веществами, приборами и т.п., представляющими в случаях неправильного их использования опасность для окружающих. Это вещества, обладающие ядовитыми, огнеопасными либо взрывчатыми свойствами, различные бытовые электроприборы и т.д. В большинстве случаев к этим приборам, предметам и т.п. прилагаются инструкции (памятки) по безопасному их использованию либо они оформляются предупредительными надписями типа: «Огнеопасно», «Ядовито», «Беречь от детей » и др.

В отличие от объективного критерия, который как бы уравнивает людей одной профессии, должности и т.д., при анализе субъективного критерия преступной небрежности должны учитываться индивидуальные особенности лица, причинившего вред.

Субъективный критерий небрежности раскрывает собственно вину лица в наступлении последствий, поэтому имеет решающее значение. Известно, что способность предвидеть результаты своих деяний у разных людей различна. Она обусловлена, в частности, такими факторами, как уровень образования, профессиональные навыки, специальная подготовка, жизненный опыт и другими. Способность предвидеть может быть также обусловлена факторами, относящимися к психофизиологическим особенностям людей (особенности ощущений, восприятий, двигательных реакций, воздействия утомления, стресса и т.д.). Выбор того или иного фактора или их совокупности при установлении возможности предвидения последствий зависит от сферы деятельности субъекта, от особенности совершенного им преступления. Так, при совершении лицом халатности, обычно учитывается уровень образования и профессиональной подготовленности лица; при совершении преступлений в сфере быта принимается во внимание жизненный опыт субъекта, а при расследовании автотранспортных преступлений наряду с уровнем профессиональной подготовленности большое значение могут иметь такие факторы, как особенности восприятия, время двигательных реакций, воздействие утомления на организм и др. Эти факторы должны устанавливаться и учитываться не вообще применительно к данному лицу, а путем «привязки» их к тем условиям места и времени, в которых было совершено конкретное неосторожное преступление.

Законодательное определение преступной небрежности предполагает наличие в каждом конкретном случае и объективного и субъективного критериев. Отсутствие хотя бы одного из них исключает вину и ответственность лица даже при существовании причинной связи между его деянием и наступившим последствием и свидетельствует о наличии случая (казуса).

Невиновное причинение вреда

Согласно ст. 28 УК РФ «деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть». «Деяние признается также совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам». В уголовном праве эти обстоятельства называются случаем (казусом). На практике невиновное причинение вреда (казус) встречается при отсутствии как обоих критериев небрежности, так и невозможности предвидеть последствия. Последнее имеет место обычно, когда лицо не нарушает никаких правил предосторожности. Вред в таких случаях наступает либо по вине третьих лиц, либо по вине самого потерпевшего , либо в результате действий сил природы или технологических процессов.

Корысть как мотив совершения преступления, один из самых распространенных побуждений в структуре преступности . Он также является одним из самых сильных воздействующих на человека побуждений.

2. Хулиганские мотивы характеризуются стремлением виновного проявить себя в вызывающей форме, выразить подчеркнуто-показное пренебрежение к нормам, сложившимся в обществе , желанием противопоставить себя другим людям, нарушить правила общежития. В основе хулиганских побуждений обычно лежит эгоизм, который у духовно бедных людей проявляется в озлобленности, неудовлетворенности, жестокости, грубом озорстве, цинизме и т.п.

3. Месть как мотив преступления, выражается в стремлении получить удовлетворение за причиненное в прошлом зло, за действия, существенно затрагивающие, интересы виновного и его близких (ч. 1 ст. 105 УК РФ и др.). Месть, в отличие от хулиганских побуждений, носит личный неприязненный характер, порождается причиненной обидой, и сама творит зло. Несмотря на сходство внешнего проявления этих мотивов, месть отличается от хулиганства . Отличительная особенность состоит в непосредственном источнике возникновения мотива. Месть возникает из-за личной обиды, хулиганский мотив - под влиянием незначительного повода. Обиженный ищет удовлетворения, хулиган повода как начала своих действий.

К числу антиобщественных мотивов относятся также ревность, зависть, страх, тщеславие, стремление избежать каких-либо неблагоприятных последствий, карьеризм, мотивы ложно понятых интересов службы и другие.

Установление подлинных мотивов преступлений имеет большое уголовно-правовое значение. Мотив и цель влияют на квалификацию преступления . В некоторых составах мотив и цель указаны в законе как обязательные признаки субъективной стороны. Эта роль мотива и цели зависит от того, какое значение придает им законодатель при характеристике составов преступлений. Так, устанавливая ответственность за служебный подлог, законодатель определил, что это деяние наказуемо при условии, если оно совершается «из корыстной или иной личной заинтересованности». Большое значение, действующее уголовное законодательство придает мотиву и цели преступления при характеристике преступлений против государственной власти . В большинстве статей, предусматривающих ответственность за совершение этих преступлений, в качестве обязательного признака состава указывается специальная цель, например, цель свержения или насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации (ст. 279 УК РФ).

Отдельные мотивы признаются как обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание . Так, ст. 61 УК РФ предусматривает такие смягчающие обстоятельства, как совершение преступления под влиянием угрозы или принуждения (п. «е»); по мотиву сострадания (п. «д»); при защите от общественно опасного посягательства, хотя и с нарушением условий правомерности необходимой обороны (п. «ж»).

В ст. 63 УК РФ называются обстоятельства, отягчающие наказание: совершение преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, из мести за правомерные действия других лиц, а также с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение.

Иногда законодатель, наряду с мотивами и целями, учитывает и эмоциональное состояние виновного (эмоции - это психические переживания, которые испытываются лицом до, во время или после совершения преступления). Так, например, преступления, совершенные в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта) предусмотрены специальными статьями (107, 113 УК РФ). Аффект ограничивает контроль человека за своим поведением, но не

Ошибка и её влияние на ответственность

При разрешении вопроса о вине существенное значение имеет уяснение вопроса о влиянии ошибки, то есть неправильности в действиях, мыслях на вину лица и его ответственность.

Ошибка - это неправильное представление лица о существенных юридических или фактических признаках совершаемого деяния и его последствиях.

Вследствие этого различают два вида ошибок: юридическую ошибку и фактическую ошибку.

Юридическая ошибка - это неправильная правовая оценка лица, относительно совершенного им деяния и его последствий.

Виды юридических ошибок

Лицо, совершая деяние, считает свои действия преступными, в то время как уголовный закон их таковыми не признает. В данном случае имеется так называемое мнимое преступление , и уголовная ответственность не наступает.

Лицо, совершая деяние, не считает его общественно опасным и преступным, в то время как на самом деле оно является преступлением. В этом случае уголовная ответственность наступает. Следует руководствоваться правилом, что незнание закона не исключает уголовной ответственности.

Ошибочное представление лица относительно квалификации деяния, размера наказания не влияет на вину, ее формы и ответственность.

Фактическая ошибка - это ошибочное представление лица о фактических объективных признаках совершаемого им преступления. В большинстве случаев вменяемый человек правильно отражает в своем сознании объективную обстановку, которая его окружает, в которой он действует. Однако иногда бывают случаи, когда у субъекта возникает неправильное представление об особенностях совершаемого им поступка, т.е. он субъективно ошибается и неверно охватывает своим сознанием отдельные особенности совершаемого им деяния. Его психическое отношение к совершаемому деянию предстает в искаженном виде, и не учитывать этого при квалификации нельзя, т.к. речь идет о вине преступника.

Виды фактических ошибок

Ошибка в объекте состоит в том, что виновный ошибочно полагает, что он причиняет вред одному объекту, тогда как в действительности ущерб терпит другой объект.

В этом случае возможны следующие варианты:

а) лицо хотело посягнуть на более важный объект, а в действительности посягнуло на менее важный. В соответствии с направленностью умысла оно должно отвечать за покушение на более важный объект. От направленности умысла на определенный объект зависит и квалификация преступления .

б) лицо хотело посягнуть на один объект, но фактически причинило ущерб двум или более объектам. Ответственность в этом случае наступает за умышленное посягательство на первый объект и за неосторожное причинение вреда другим объектам.

Например, виновный, посягая на жизнь сотрудника полиции, охраняющего общественный порядок, открыл стрельбу, в результате которой ранил случайного прохожего. Своими действиями преступник причинил вред двум объектам: нормальной деятельности правоохранительного органа по охране общественного порядка и здоровью личности .

В следственной практике могут встречаться и другие комбинации ошибок в объекте, однако они представляют собой частные случаи указанных выше ситуаций.

От ошибки в объекте следует отличать ошибку в предмете преступления. Например, преступник, с целью хищения предмета, имеющего особую историческую ценность, проник в музей, но фактически совершил кражу малоценной вещи . Виновный должен отвечать за покушение на хищение предметов, имеющих особую ценность (ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 164 УК РФ).

Ошибка в потерпевшем - состоит в том, что виновный, решив, например, убить гражданина А., по ошибке стреляет в другое лицо и убивает его. В этом примере ошибка в потерпевшем влияние на квалификацию не оказывает, поскольку законом охраняется не конкретный человек, а жизнь любого гражданина.

Отклонение действия имеет место в тех случаях, когда лицо стреляет в гражданина А., а пуля рикошетом ранит еще и гражданина Б. На ответственность в отношении посягательства на жизнь гражданина А. не влияет, а за причинение вреда гражданину Б. виновный подлежит ответственности как за неосторожное деяние.

Ошибка в средствах выражается в использовании другого, чем было запланировано, средства для совершения преступления. При такой ошибке возможны различные ситуации:

а) если преступник при совершении убийства по ошибке использовал другое, но не менее пригодное для этой цели средство, такая ошибка в средствах значения для ответственности не имеет. Скажем, преступник считал, что убивает А. из пистолета «Парабеллум», а в действительности стреляет из «Маузера». Такая ошибка в орудиях не имеет значения для наступления ответственности;

б) если преступник использовал средство, по его мнению, вполне пригодное для совершения преступления, но в конкретном случае оно оказалось непригодным для достижения результата, то ответственность наступает за покушение на преступление. Например, при посягательстве на жизнь ружье дало осечку.

Ошибка в причинной связи означает неправильное понимание субъектом причинно-следственной зависимости между его деянием и общественно опасными последствиями в общем виде. Искаженное представление об этих закономерностях и образует рассматриваемый вид ошибки.

Здесь также возможны различные ситуации:

а) лицо знает, к каким конкретным последствиям приведет порожденная его действиями причинная связь. Например, водитель применил во время гололеда резкое торможение, автомобиль занесло на тротуар, где был сбит пешеход, который от полученных травм скончался на месте. Водитель будет отвечать за неосторожное преступление, если он мог и должен был предвидеть истинное развитие причинной связи;

б) лицо предполагает, что в результате его действий наступят определенные преступные последствия, однако они не наступили, и вред был причинен менее значительный, чем планируемый.

Например, А., желая убить Б., наносит ему удар ножом в спину под лопатку, полагая, что в результате этих действий обязательно наступит смерть. Однако потерпевшему вовремя оказали медицинскую помощь, и он остался жив, но ему был причинен тяжкий вред здоровью. За что должен нести ответственность виновный? За фактически причиненный тяжкий вред здоровью или за посягательство на жизнь? Подобная ошибка в развитии причинной связи означает, что виновный будет отвечать за покушение на убийство.

Ошибка в обстоятельствах, отягчающих или смягчающих наказание, а также в месте и времени совершения преступления, выражается в том, что преступник заблуждается в наличии или отсутствии соответствующих обстоятельств или факторов. В этих случаях ответственность определяется содержанием умысла. Если преступник не знал и не мог знать о существовании этих факторов и обстоятельств то, они не влияют на его ответственность, если же знал - то будет привлечен к ответственности по закону, предусматривающему эти факторы и обстоятельства.

Например, А., не знавший о беременности потерпевшей Б., не может отвечать за убийство по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ и будет привлечен к ответственности за простое убийство (ч. 1 ст. 105 УК РФ).

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что изучение вопроса об ошибках имеет очень важное значение для правильной квалификации преступлений и строгого соблюдения законности . Это налагает на юристов обязанность тщательно исследовать субъективную сторону преступления . Направленность умысла имеет значение при анализе возникающих в практике фактических ошибок.